Когда жертвуешь собой, то ставишь высокую цель, думаешь о веках и благодарных потомках, хотя бы мечтаешь найти покой потом. После смерти.
Покоя Элланор не нашла в небытие, погрузившись в бесконечное скитание, прикованная невидимыми кольями к надгробному камню без имени, забытому и покосившемуся. Недостойному Первой королевы. Может быть всё из-за того, что она с самого начала знала, что ей придется остановить брата, если он перейдет черту. В которую из сторон? Неважно. Если просто перейдет черту. Она всегда знала, что Эренделл станет или великим королем, или же им придется умереть. Так буднично и банально, может быть поэтому жертва оказалась безвкусной и повисла клочьями тумана над королевским могильником.
Шесть веков. Шесть веков вне покоя, вне ужасов, вне времени, вне всего - только ожидание.
Брат мой, зачем ты это сделал? О чем умолчал и зачем перехитрил?
Шесть веков немого вопроса. А потом стало всё равно, не осталось вопроса, осталось утверждение и безразличная мертвая тоска по покою. И снова понимание собственного фатума - если вырвется однажды Эренделл (о, Элланор прекрасно чувствовала, что её муж и король утаил что-то, не потому ли завещала похоронить его с таким особым почтением и ритуалом, пригвоздив к безымянному островку?), то только ей его под силу остановить. Ничего не изменится даже после смерти. Да и смерть ли это? Это забвение.
О забвении она не просила дочерей, она просила о памяти, когда закалывала себя в жертву мира, не захлебывающегося в крови. В крови захлебнулась Элланор. В крови захлебнулся Эренделл, связанный с ней общей жизнью, общей сущностью, общим сердцем. Но их прекрасные девочки пошли в отца неспособностью остановиться, удержаться на краю, но начисто лишены оказались элементарного страха. Лишиться памяти просто, сложнее было помнить и знать, чего стоит бояться. Они не смогли.
Шесть столетий вне жизни и смерти, без клятв и успокоения, без цветов на могиле и с рассыпавшимся мелким крошевом покосившимся надгробием. Печален был облик королевы древности, покинутой и забытой. Не забывшей. Ждавшей.
И когда прошло шесть веков, то дремавшее сознание пробудил ветер, неощутимый для смертных, но звякнувший рухнувшими кандалами для Элланор - она свободна. Ни радости, ни эйфории - просто колья, пронзавшие дух, выпустили из невидимой клетки, пробудили. Темную, уставшую, выгоревшую дотла до бесстрастности и мрачной решимости, до отточенных движений.
И маленький островок, поросший жалкой растительностью, принял истонченный призрак, ещё один призрак. Она выглядела грустной и такой светлой, со ниспадающими до пояса молочно-белыми волосами, с темной голубизны глазами и венцом на голове, - она собирала тонкими прозрачными пальцами расслоившуюся в воздухе магию, осевшую на замшелых камнях каплями росы.
Вырвался, брат мой. Потерпи, мы вернёмся туда, куда я так тебя звала.
Отстраненная ласка, граничащая с жестокостью - мертвая и злая королева. Светлый призрак, никогда не бывший исполненным добра, но жаждущий вернуть себе то, о чем мечтал столько столетий - покой.
Эренделла здесь уже нет. Он нашел девочку, он нашел свою кровь, воплотился в её магии, вызывал приступ досады у сестры - ах, любовь моя, неужели ты снова за своё? Зачем тебе всё это, пойдем же со мной, я так скучала.
Элланор не ищет встречи с братом, она ищет себе оружие, которым сможет остановить брата. Второй раз пронзить общее сердце не выйдет, потому что у неё его нет.
Только на острове, что брат покинул, сестра ощущает других. Ей тоже хочется тело и немного тепла от юной жизни, не успевшей рассыпаться прахом. Ей нужно спрятаться, потому что к новому свиданию ей так много всего нужно ещё сделать. Прости, мой брат и король, но ещё рано. Потерпи ещё немного, тогда я тебя убью. И себя, ведь я не покину тебя никогда.
В рыжей девочке слишком много смелости. Могильный холод обходит Анну, лишь на секунду задержавшись, чтобы ледяным дуновением ветра погладить по волосам - все их дочери дивно хороши, что грешно и глупо прятаться в ней. Призрак остается рядом с принцем, смотрит не мигая, обретает вновь очертания женской фигуры.
- Ханс... - Шелестит ветром имя, которое читает в его разуме. Ей нравится мальчик, ей нравится то, что она в нём видит - голос. Ей нужен его голос, ей нужно оружие, которое не увидел в нём Эренделл. Он всего был слишком тороплив, не обращал внимание на мелочи. - Принц Южных островов. Знаешь ли ты, как виноват?
Мальчика она уже не отпустит. Бесплотные губы трогает легкая улыбка - она так давно не видела живых.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]Fatum[/STA][AVA]http://savepic.net/7105255.jpg[/AVA][SGN]Я найду тебя. Помни.
Я заберу тебя. Знай.
Я освобожу тебя. Смертью.[/SGN]

После стольких лет, долгих лет без времени и свободы от жизни и смерти, Элланор осматривала остров - хорошо ли здесь было Эренделлу, достойную ли могилу сделали для великого короля?
Что ты сделал с собой, любовь моя? Что ты сделал с нами?
Камни хранили отпечаток ярости, которой он пропитал весь остров, заключенный в магическую клетку так и не умерший зверь. Когда-то давно, так давно, что никто из живущих этого не вспомнит, в мучениях был рожден первенец. Когда-то давно они считали, что это будет их наследник, что это знак. Это и был знак, теперь только Элланор могла понять, о чем говорило это бедное уродливое существо, насколько она была права, когда говорила: "Посмотри на него - это мы". Пару столетий назад это понимание вызвало бы ярость, сейчас же это была вселенская усталость. Шесть веков прошло, а Эренделл всё ещё казался дерзким мальчишкой, каким он был в юности, когда они выцарапывали у этого мира право на жизнь, вырываясь из нищеты и голода, из оборванных тряпок, когда они строили планы и клялись друг другу оставаться неразлучными до самой смерти и после неё. Они до сих пор неразлучны и в смерти, и в жизни без смерти. Призрачное простое кольцо до сих пор можно различить на тонких белёсых пальцах мертвой королевы. Когда-то они были так молоды и так яростно хотели жить.
Это и были мы, любовь моя, их должно было родиться двое, как было двое и нас: мальчик и девочка. На девочку не хватило жизни, а мальчик без неё не смог. Мы были так жадны до жизни, что обделили ей собственных детей.
Она читает по этому острову каждый день из тех шести столетий, что они были разделены - по изъеденным мхом камням, по трещинам, по прибою, по обломкам кораблей, пытавшихся подойти слишком близко, а потому оставшихся здесь навсегда, - она читает и видит, что брат не смирился и лишь ещё больше затерялся в лабиринтах своих страстей. Такой жадный до жизни, выжигающий всё дотла льдом.
А мальчик храбрый, такой нелепо-храбрый, что мертвая королева едва заметно улыбается - меч всегда был всего лишь бесполезной игрушкой, когда перед тобой магия. Она листает его воспоминания как книгу, тонкую ещё совсем, полную обид и горестей младшего сына в большой семье плохих родителей. Они любили своих девочек, они ни в чем им не отказывали, они отдавали им всё - от знаний до бесконечной любви при всей жесткости, с которой они обращались с остальным миром. Она им даже отдала их с Эренделлом жизни, но этим даром Эйстлин не смогла воспользоваться правильно, она воспользовалась как маленькая испуганная девочка. Такая же, как этот принц. Воспоминания перекликаются с клочьями магии, разорвавшей клетку, в котором так долго томился Эренделл, бестелесный призрак, кажется, тяжело и устало вздыхает.
- Храбрость порок, Ханс, - Тихо шелестит опечаленная королева. Такой маленький и глупенький принц, ничему не научившийся, хотя и хлебнувший уже красоты ледяной магии. А Эльза... Добрая девочка, не убила его, она бы в своё время четвертовала или сожгла... Или сварила в котле, возможно, чтобы уроком было. Эльза слишком добрая девочка, но ничего, её научит Эренделл, он её огранит, оставив острые грани на этом бриллианте - тронешь небрежно и обрежешься. - Но куда хуже - глупость, - Тени клубятся у её ног и как преданные псы устремляются на Ханса, стоит только Элланор поднять на него печальный нежный взгляд. Тени вопьются в его горло, выжимая из него воздух, поднимут в воздух и швырнут на камни, бережно поддержав, чтобы не расшибся на смерть. - Давай попробуем ещё раз. Понимаешь ли ты, что за ошибки придется расплачиваться?
Воспитание всегда было такой тяжелой наукой. С дочерями они где-то ошиблись, слишком много им прощая, но Ханс не сын им, а если бы и был им, то шесть веков вне жизни перечеркивают всякую человечность и память о физической боли. Счастье ли, что в воспоминаниях его она прочла пару занимательных моментов, из-за которых до сих пор не убила?
[NIC]Allanore[/NIC][STA]Fatum[/STA][AVA]http://savepic.net/7105255.jpg[/AVA][SGN]Я найду тебя. Помни.
Я заберу тебя. Знай.
Я освобожу тебя. Смертью.[/SGN]

За закатом не следует ночь, а за ночью не наступит рассвет - брат, о мой милый брат, вырвался из оков и снова жаждешь чего-то слишком земного, хотя давно потерял жизнь. Зачем тебе этот мир, что тебе в нём, когда так бесконечны знания, которые мы не успели постичь. Отпусти свою страсть, идем же со мной, идем за мной, оставь прошлое прошлому. Ты вырвался из клетки, но не сбросил кандалы собственной ярости и гнева, они тянут тебя на дно, во Тьму, которой ты пропитал свое сердце. И моё сердце.
Ты помнишь, любовь моя, как мы стояли с сухими глазами над свежими могилами, впервые плетя проклятия, переплетая нашу магию в общее заклятие, когда хоронили наших родителей, не пожелавших отдать Ковену своих детей? И жалко нам не было, и говорить не хотелось, но всякий, кто позарился бы на эту землю, умер бы мучительной смертью, потому что не следует трогать чужое.
- А есть ли у тебя выбор? - Почти ласково и безучастно вопрошает призрак, наблюдая за изменениями в поведении принца. Уже лучше, но пока недостаточно хорошо, чтобы закончить воспитательный процесс. Эй так не хочется, чтобы тело, в которое она собралась вселиться, досаждало ей своими глупостями беспробудной юности и комплексами. Ей нужен правильный сосуд, почтительный, а потому тени хлыстом ударяют Ханса под колени, заставляя упасть и склонить голову. - Не так должно приветствовать королеву, на колени.
Так печально, когда родители не занимаются своими детьми, обделяют их вниманием и теплом. Элланор почти сочувствует Хансу, вычитывая в его воспоминаниях нехитрую историю обиженного младшего сына, мальчика для битья, решившего стать королем.
Тени снова свиваются в тугую спираль, поднимая голову юноши, заставляя смотреть на королеву. Королева неспешна, она безутешна, что брат так долго должен был оставаться один, она так долго не могла его утешить и остановить, но ничего, всё случится очень скоро.
- Маленький принц, - В былые времена за дерзость лишали половины головы, оставляя жить со второй половиной. Хоть и ненадолго. - Ты так долго хотел оказаться в моем королевстве, что желание твое исполнится. Но в этот раз придется встать у вечности на пути, ведь Эренделл не только королевство.
Брат почти как вечность, только жжет сильнее своим льдом. У принца на выбор только два варианта: умереть сейчас, ответив Элланор "нет", или же попытаться выжить, задушив в себе мелкого пакостника и шкодливого ребёнка, зарящегося на чужую игрушку.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]Fatum[/STA][AVA]http://savepic.net/7105255.jpg[/AVA][SGN]Я найду тебя. Помни.
Я заберу тебя. Знай.
Я освобожу тебя. Смертью.[/SGN]

Тени появились в магии не сразу, сначала был идеально чистый лед, непорочный и сияющий. Потом по нему побежали прожилки, когда они с братом заглянули глубже, чем позволяет человеческая скромность, но они не были стеснительными или зажатыми. Они были молчаливыми, поэтому их сначала так опрометчиво принимали за робких, вернее её принимали, потому что Эренделл никогда не знал чувства меры, всегда шел вперед через всё, сметая любые преграды на своем пути, чтобы из того, что осталось, сестрица бережно подхватывала крупинки полезных знаний, артефакты и прочие милые сердцу безделушки, чтобы в один прекрасный момент обратить это в оружие. Их никто не хотел в этом мире, они никого не хотели в ответ, им было дело только друг до друга и до своей магии. А ещё они хотели свое место под солнцем, под луной, своё королевство - с самого начала хотели, с самого начала к этому шли, а Ковен... Всего лишь ступенька, через которую они перешагнули, сжигая самодуров-герцогов, возомнивших слишком много о себе и своем искусстве. Глупцы, они ничего не знали о магии, используя только грубую энергию, не придавая ей изящной формы и оставаясь грубыми сапожниками.
Они мешали кровь. Мешали, деля ложе, мешали, свивая магию воедино, соединяя сознания и заплетая в волосы тени вместо лент. Тени избороздили лед, оставшись запекшимися кровью капиллярами в их магии, когда Эренделл заглядывал за Грань, а Элланор смотрела его глазами. Они всюду шли вместе, и не было тайн...
- Она слишком добра, - Улыбка тронула губы призрака, задумчиво осматривающегося по сторонам. Тени вернулись к хозяйке, в то время как их хозяин уже был далеко. - И поплатилась за это.
Элланор так легко читает мысли, так бесцеремонно их перебирает, будто бы рассматривает ткань для платья, вытягивая воспоминания в ряд, заглядывая в рассуждения, едва ли не вмешиваясь в них, меняя оттенок. На самом деле королева не меняет ничего в Хансе, она лишь достает на поверхность то, что ей нужно сейчас, что поможет ей совладать с братом. В ней нет жалости, как её нет в Эренделле, просто она хочет покоя.
И в том, что она видит, чувствуется рука её брата, чувствуется, как он сводил линии, заставляя их пересечься у своей могилы, но опять был так небрежен, опять позволил себе побросать все осколки получив желаемое.
Ах Эренделл, ты почти не изменился.
Знакомые черты заставляют вернуться на шесть столетий назад, почти ощутить отголосок счастья и легкий детский смех. А потом осыпаются крошевом камни там, куда попадет взгляд Элланор - ничего не исправить, но забрать свое.
- Разумно, - Элланор склоняет голову, разглядывая принца - что же, всё не так уж и плачевно. - И я воспользуюсь твоим предложением, Ханс.
Последние слова растворяются в тумане, обволакивающем принца Южных островов, застилающем взор, заставляющем задержать дыхание и втянуть в себя молоко морока. Элланор коконом обвивает юношу, принимая его контуры, проходя в него и сворачиваясь у сердца.
Тесно. Как тесно в теле без магии, как невыносимо душно.
На долю секунды королева решает, что допустила ошибку, выбрав именно этого человека своим сосудом, почти нервно обнимает невидимой дланью его сердце и не может устроиться. Её собственная магия, заключенная теперь в корпус, для того не предназначенный, рвется через нервные окончания, через силу, бешенным усилием воли втекает в кровь молодого человека. Чтобы вспыхнуть на кончиках пальцев. Нет, не победой и не льдом.
Огнем.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]Fatum[/STA][AVA]http://savepic.net/7105255.jpg[/AVA][SGN]Я найду тебя. Помни.
Я заберу тебя. Знай.
Я освобожу тебя. Смертью.[/SGN]