К беспокойным сон не идет. Кажется, так говорят?

На уши давит звонкая тишина, попрятавшиеся по своим кельям соседки-товарки давно уже спят, а Полин не может. Все ворочается, прокручивает в голове разговор с Питчем, короткий, но оказавшийся полезнее и информативнее, чем любая из бесед с непосредственным начальством за столетие. В голове у нее роится слишком много вопросов, чтобы спать.

Весь диалог, прошедший в присыпанном снегом больничном дворике оставил в фее смешанные чувства: будто она сдвинулась с мертвой точки, но куда направляться дальше все еще не знает, и не знает, как далек этот путь. Здорово иметь причину и повод обратиться к корням, знать бы еще, как именно это сделать.

Она пробовала зажмуриться, изо всех сил, и попытаться хоть что-то вспомнить, но в качестве техники восстановления потерянной памяти это не работало. Если честно, это вообще ни для чего не годилось, кроме вызова небольшого приступа головной боли: наверное, полученное сотрясение давало о себе знать. Доктор Вейл, выписавший утром под честное слово не биться больше головой, предупреждал о таком, вместе с головокружением и тошнотой. Ничего страшного.

Голубая Фея говорит, что всему свое время, и каждая из них приходит к своему предназначению именно тогда и так, как нужно, когда действительно готова - и не моментом ранее. Ольин не возражала: время, когда она задавалась понятными любому способному мыслить вопросами о себе и своем месте в мире давно уже прошло.
Все, что осталось от прошлого - это следы сажи на пальцах. Подсказка, которую настойчиво давали собственные руки, но которой фея никогда не понимала. Сначала задумывалась, конечно. А потом это стало неважно.

Поворочавшись еще минут двадцать, Ольин почти решилась пойти наутро к Голубой Фее и выложить как на духу свои сомнения. С огромной вероятностью, это совершенно ничего ей не принесет, но на варианты положение небогатое. Если бы ей дали время, до утра фея успела бы еще тридцать три раза передумать, и снова решиться. И каждый раз - окончательно. Да только кто его даст, то время? Оказывается, иногда ответы приходят сами, и сами стучатся в окно. Во всех смыслах.

Подскочив, фея ринулась к окну почти сразу, шлепая босыми ногами по дощатому полу. Фланелевая пижама, немного больше размером, чем надо, свисала с худеньких плеч как взрослое платье с детской вешалки.
Ни "привет", ни "пока". Полин всегда была рада его видеть, но сейчас разволновалась, и совсем не по-хорошему. Что-то в тоне, наверное. Таким не зовут играть. Не приносят хороших вестей.

- Заходи, - отступив от окна, Ольин зябко поежилась, энергично потерла руки: в комнату она впустила не только Джека, но и порыв холодного ветра. Там, за окном Хранитель сходу упомянул, что сможет дать ответы на все те вопросы, что не давали ей спать сегодня, но, вглядевшись ему в лицо фея обнаружила, что теперь волнует только один.

- Что случилось? - нахмурилась она обеспокоенно, - На тебе лица нет.

Отредактировано Paulene Wood (2017-05-06 01:58:11)

Тихо. В этот час даже со стороны города не доносилось громкого звука - ни сирены, ни шума проезжающих в стороне от монастыря машин. Только ветер за окном шелестит пока не облетевшей листвой, да и тот - совсем лениво.
Ольин молча слушала, попросту не находя слов, чтобы перебить, и, должно быть, вид у нее при этом был невыразимо глупый, как у человека, которого неожиданно стукнули палкой. Так и застыла напротив, наплевав на забирающийся под пижаму холод. И только затем, после последнего "я не хотел", деморализовавшего ее неожиданно сильнее, чем вся эта внезапная ночная исповедь, закусила губу и заставила себя лихорадочно думать.
Если Зубная Фея и впрямь хранит прижизненные воспоминания, то, попросив ее о помощи, можно вернуть потерянное. О том, что обратиться можно к ней, говорил даже Питч. За такую вольность Голубая Фея золотой звездочки на лоб точно не прилепит, но в чем Полин бы согласилась с Хранителем, если бы знала его мысли, так это в том, что обстоятельства стали слишком серьезны, чтобы действовать с оглядкой на правила.
И как тогда он сам это все узнал? Подглядывать чужую память не стал бы точно (а мог бы? знать бы еще как это вообще работает).
Нет, все иначе.

- Джек, это бессмыслица, как ты... - других объяснений попросту не находилось, и Ольин слету, намертво вцепилась в первое же пришедшее в голову, - Это тени тебе сказали? Там, в приюте. Они и мне сказали что ты мне не друг.
И Питч. Он тоже кричал как полоумный, когда тени навалились на него роем. А потом и сам Джек отключился. Мало ли чего ему нашептали... или даже показали в кошмаре.
- И ты поверил?

Девушка невольно поднесла к лицу раскрытые ладони, потерла успевшие почернеть кончики пальцев. Умывалась с вечера, и за какую-то пару часов вот она, сажа, снова на руках. Фея невольно сглотнула, к своему ужасу ощутив в горле комок.
Потому что окончательно запуталась. Потому что неправду сказала - это не бессмыслица. Или не совсем.
Самое мерзкое, что собственные ощущения предательски соглашались с его словами. Слишком уж долго она была человеком. Тот самый холод, что почти тридцать лет бесцельного прозябания в Сторибруке заставляет прятаться, кутаться в пальто по самые уши и поглубже забиваться по ночам в одеяло - тот самый, что иногда чудился фее на периферии сознания неясной и непонятной угрозой. То, как она безотчетно тянется к теплу, или часами смотрит на пламя свечи на столе, когда в очередной раз в монастыре коротнет к чертям прогнившую проводку. И сажа на пальцах, она никогда не стирается полностью. Это бы многое объяснило, но не верить же просто так, когда твой друг среди ночи стучится в окно и заявляет, что он тебя убил? Господи, да как на такое вообще реагировать!?

Ольин точно знает лишь, что все это болезненно неправильно. И опущенные плечи под толстовкой, движения и голос, лишенные былой живости, непривычно темный взгляд, устремленный в пол. Джек - он же сама сущность радости, он что с шилом в боку, вечно кружится трутнем, болтает, пытается сунуть всюду нос, подначить, а в глазах пляшут веселые черти.
Неправильно. Будто кто-то взял и разломал что-то близкое, привычное, просто так, разломал и бросил. И остается только наполовину в ужасе, наполовину расстроенно ахнуть и кинуться чинить.
И кинулась же. Вот он, хваленый фейский альтруизм: прежде всего помоги ближнему, а потом и сама с собой разберешься. Скрипнула половица. Полин шагнула ближе, неосознанно сцепив руки в замок перед собой.

- Это какая-то ошибка, - с нажимом, отчаянной и, одновременно, абсолютной уверенностью в собственных словах утвердила она, - Обман... или может даже попытка выдать одно за другое и повесить на тебя какую-то ужасную случайность. Тень просто пытается нас сломать, и не может сделать это иначе.

- Ты что творишь? - паническое шипение. Полин, даже на взводе, понимала, что лучше все-таки не шуметь, - Прекрати сейчас же!

Дернувшись к Хранителю, Ольин крепко ухватила посох обеими руками по центру. Что случится, если посох разломается, она точно не знала - разве что могла провести параллели с волшебной палочкой в руках феи-крестной и догадывалась, что в таком состоянии Джек может наломать дров не только в таком буквальном смысле.

- Я не знаю зачем Питч тебе это наговорил, как будто не знал, чем все это кончится. А я не дам тебе наделать сейчас глупостей. Дай сюда палку. Пока не успокоишься, я все равно не отпущу.
То ли от волнения, то ли от холода - а может, и от всего вместе - фею начало бить мелкой дрожью, но держала она основательно, пытаясь притянуть злосчастную узловатую палку к себе, а на лице застыло выражение насупленное и решительное. Джек изрядно напугал ее, она была сердита и сконфуженно пыталась хоть как-то уложить все в голове, но больше всего от его состояния было больно. Не так они оба должны были узнать. Лучше бы она сама все вспомнила, и, в свое время, сама решала, стоит ли знать Джеку - когда-то это была ее жизнь, и теперь ее выбор, вешать ли на него эту ношу.
Но такого выбора фее не предоставили, и, в итоге, на руках у нее беспокойный зимний дух, терзаемый чувством вины и все такой же возмутительно твердолобый. Можно было и ей сказать. Знала бы уже, что со всем этим сейчас делать.

- Даже если это правда... Я не говорю, что надо просто наплевать и забыть, но и убиваясь так, ты никому лучше не сделаешь. Тени только и надо, что внушить тебе, что ты плохой, оторвать тебя от остальных, поломать и оставить беспомощным, не вздумай ей в этом потакать.

Даже если правда. Ольин все еще не верила.
Питч тоже может ошибаться. Его тоже можно обмануть, он не всесилен, и не всезнающ, правда?
Сказанное им накануне яркими вспышками мелькало в памяти. Не те вопросы она задавала, совсем не те.
Черта с два, что бы там ни было в далеком прошлом, без боя Ольин не отдаст Джека Тени - все началось с приюта, с шепотков, с Ее происков, и вызванных ими сомнений - тех самых, если верить Питчу, которые и ведут на "темную сторону Силы". Ей ведь даже прощать Джека не нужно, потому что вины за ним не помнит, и не чувствует, нужно лишь, чтобы он сам себя простил. Никто сейчас не накажет его сильнее, чем он сам, и даже то, что они оба сейчас здесь, может быть не случайно. Та девочка, что умерла под Рождество могла вернуться, чтобы уберечь причину своей смерти от новой ошибки.
- Джек, пожалуйста, - хватки Полин не ослабила. Только голос чуть дрогнул. Она говорила почти невпопад, не задумываясь, движимая только желанием дотянуться и успокоить, - Все совершают ошибки, иногда из-за них кто-то страдает, но то, что в прошлом ты совершил всего одну, не значит, что надо сейчас все бросить и убежать.

Отредактировано Paulene Wood (2017-05-15 02:26:04)

С гадким холодком где-то под ребрами, Ольин ощущала, что не справляется. Она должна существовать для этого, но сейчас не помогает, просто не может помочь. С тем же успехом можно с разбегу биться в каменную стену. В спорах Джек упрям, как упрям бывает только трехсотлетний навеки мальчишка, а у нее в противовес лишь собственное зашкаливающее миролюбие. Фея и раньше на него сердилась: за побитые заморозками хрупкие цветы, едва показавшиеся по весне, или на то, что не дождался отлета теплолюбивых птиц по осени, устроив первый снег раньше времени, но никогда - так серьезно. И совсем не потому, что чувствовала жертвой себя, вопреки тому, что только что узнала. Напротив - потому что боялась за него самого.
Оттого и надавила с такой силой на нее собственная беспомощность. Будь у Ольин сейчас магические силы, будь хоть пара крупиц волшебной пыльцы, она смогла бы достучаться безо всяких терапевтических бесед. Но сейчас в арсенале у нее только спутанные в какой-то жуткий клубок мысли, дрожащий голос, да маленькая победа - успешно отжатый и спасенный от расправы посох. Достижение сомнительное: похоже, сломать хозяин его сам не может.
Что ж, во всяком случае, Полин не останется совсем уж без преимуществ, если дело дойдет до потасовки, вздумай Джек тактикой барана штурмовать монастырь в поисках Голубой Феи.

- Нет. Н-не отдам, - Полин протестующе прижала посох к себе, и ей чудилось, что шершавое дерево мягко теплеет под пальцами. Попытка быть строгой треснула по швам в самом зачатке, - Хватит дурить и не шуми так! Нам обоим влетит!

Даже страшно - и было бы почти смешно, будь Ольин сейчас до смеха - представить, какое будет лицо у матери-настоятельницы, если среди ночи к ней ворвется, перебудив в процессе весь монастырь, невесть откуда взявшийся в Сторибруке Хранитель Радости, и в такой же ультимативной манере потребует от нее поломать свой посох.
Это Джек Фрост, господа и дамы, похоже, что с ним ничего не бывает по-настоящему серьезным.
Краем сознания Ольин все еще надеялась на то, что он возьмет и рассмеется абсурдности своей же затеи. В конце концов, кто как не этот вихрастый парень умеет разряжать обстановку лучше всех в мире?

- Ну что ты придумываешь? - в голосе феи отчетливо слышалась нотка мольбы, - Так ошибки не исправляют, так от них убегают. Одна случайность точно не может сделать тебя опасней того же Питча - что-то он, наоборот, пытается вам помогать и никуда не "складывает полномочия". Почему с тобой вдруг иначе? Ты ведь сам сказал, что ничего не знал, и не хотел. А я...

"Я бы почувствовала такое, обязательно почувствовала, будь ты виноват."

- Я все еще здесь, Джек.
Удивительно, но эта простая фраза придала Полин немного уверенности. Она и правда здесь - настолько живая, насколько это вообще может быть в ее случае возможно.
Прикрыв глаза, она с шумом выдохнула. Кому-то здесь совершенно необходимо сохранять голову холодной.
- Я не Хранитель, и вообще мало что теперь могу, но если уж это меня касается, то и решать что делать и как быть теперь нужно вместе. Тебе так не кажется?

Отредактировано Paulene Wood (2017-05-16 08:29:23)

- Тебя может и не догонит, а мне потом драить полы и картошку чистить еще лет двенадцать. Или сколько мы еще будем тут торчать, - проворчала фея в попытке хоть как-то да отшутиться. Наполовину серьезно, с опаской, желая, но опасаясь верить, что первая эмоциональная буря осталась где-то позади. Потому что аргументы у нее стремительно заканчивались, а включать зануду в общении с Джеком - дело бесполезное и неблагодарное. Да и, в целом-то, не особенно приятное.

Представив себя перед школьной доской, она могла бы последовательно и обстоятельно отчеканить теорию, объяснить, что лучшая тактика при борьбе с чувством вины - это какое-то время вообще ничего не делать. И только затем, успокоившись, на трезвую голову, попробовать извлечь из произошедшего урок на будущее, прежде чем отпустить и простить. Помочь людям так удавалось не раз.
Только сейчас все по-другому. Совсем.
И слова нужны другие

- Ты, главное, сейчас глупостей не делай, - заметила Ольин осторожно, - А то поводов себя грызть может прибавиться. "Не думал" в прошлом, это, как минимум, повод лишний раз подумать теперь. Я знаю, это... трудно, думать, что кому-то мог навредить по неосторожности, но трудно именно потому, что тебе не все равно. Потому что ты заботишься о детях, об остальных, и осознанно никогда никому не навредил бы. Да и мне все-таки трудно думать о себе как о чудовищной непоправимой ошибке.

Она несмело попыталась улыбнуться.

- Для начала... пойдем отсюда, - предложила фея, в очередной раз с опаской покосившись на дверь. Неважно куда, лишь бы призрак какой-нибудь разбуженной и очень недовольной соседки в халате и бигудях перестал маячить в воображении. Все казалось, что она что-то слышит - то шаги в коридоре, то шевеление за стеной. Разданься сейчас громкий звук, и Полин, того и гляди, ввинтится в потолок, - Хоть спокойнее будет. Оденусь только.

Хорошую послушницу и правильную фею Ольин безжалостно задавила при малейшей попытке подать голос и воззвать к рациональности. Дерзкий побег из монастыря среди ночи, и это с учетом того, что уже пришлось приврать, объясняя настоятельнице свой приход в больницу накануне - Ольин, ты просто гений. Трудовой повинностью и головомойкой за такое не отделаешься, и даже не мечтай, что сойдет с рук, если об этом узнают.
Ну-ну. То ли еще будет.

Девушка несмело переступила с ноги на ногу, сощурилась на мечущегося по комнате Джека, как будто оценивая, чтобы решить, отдавать ему законное имущество или нет, и деловито прислонила посох к стене. Отдать успеется - когда Ольин убедится, что Хранитель окончательно пришел в себя и не собирается делать глупостей. Когда будут уходить.
После чего, открыв шкаф, скрылась в углу за деревянной ширмой, торопливо стянула резинкой волосы и принялась, застенчиво шурша тканью, натягивать свитер прямо поверх пижамной рубашки.

- Что, ты придумал что-то еще более гениальное? - хмуро спросила Полин, и, высунув голову из-за ширмы, уточнила, - В смысле, чем попытки ломать посох или общаться с Голубой Феей. Я думала... было бы неплохо для начала вернуть мне память. Чтобы знать наверняка. Думаешь, Зубная не откажется помочь?
Думать-то думала, и даже не сомневалась, но сейчас, произнеся намерение вслух, явственно ощутила странную смесь уважительного страха и одновременного протеста. Все авантюры вплоть до этого момента - неприятные, но простительные шалости, вернув себе память таким образом, она рискует...
Да ничем не рискует, на самом-то деле. Что у нее теперь можно отобрать? Нет ни крыльев, ни магии, ни реальной возможности самой хоть что-то вернуть. Зато есть друг, которому необходимо помочь. Если есть возможность - хотя бы крохотная - что все это ложь или ошибка... или даже правда, но поданная неправильно, в отвратительной попытке развалить Хранителей, и заставить самого неопытного из них сомневаться в себе вплоть до попытки "сдать полномочия" - за эту возможность Ольин готова ухватиться. Изо всех сил.

- Да нет, просто выговор сделают, - уклончиво и преувеличенно беспечно отвечала Полин, снова скрывшись за ширмой, - До утра никто не хватится, я просто скажу что ушла рано. Придется объясняться, но это так, мелочи. Главное, чтобы не застукали.
"Боже, что я несу"

Фея лукавила, и было совестно, но есть вещи, которые она Джеку ни за что не скажет.
Например, что сейчас мелочно и вообще гадко думать о правилах. Когда с одной стороны - потерянное прошлое и собственная гибель, а с другой - превратившийся в клубок сомнений друг.
Что причины ее запоздало проснувшегося бунтарского духа сейчас, главным образом, в нем, а не в ней самой. Джек ворвался в Сторибрук, в ее слишком размеренную, слишком мелочную и слишком серую жизнь здесь, закружил как снежинку на ветру, и принес с собой перемены. Волшебство, чудо, необходимость быть нужной и важной. Здесь, в этом потерянном городе они все - будто мухи в патоке. Здесь нет ничего ценнее перемен.

И все-таки, при наличии альтернатив, стоит трижды подумать, прежде чем тыкать палкой в спящее чудище. Ну или пытаться красть у главной феи.
- Я думала ты так шутишь. Ограбить Голубую Фею, это очень... слишком. Может, сначала поговорить с ней, попробовать... - выйдя из-за ширмы уже одетой, Ольин осеклась и закусила губу. Она еще помнила, как долго и безутешно плакала Нова после своей неудачной попытки побега. Как строго и безапелляционно пресекались попытки проявить характер и вольнолюбие. Голубая Фея всегда - а особенно здесь, в Сторибруке - виделась Полин как строгая учительница. Вовремя поднимай руку, делай домашнее задание аккуратно и без ошибок, и отвечай как положено - и будет благосклонна.
Да только раньше не было действительно серьезного повода вызвать ее гнев.
Раньше.
- Представляю, куда она меня пошлет, - буркнула в ответ на свои же слова фея, и принялась зашнуровывать ботинки. Поправила свитер, отряхнула брючину, в попытке скрыть этим свое волнение, - Может все-таки...
Неловко - потому что Ольин понятия не имела, что делать. Просить помощи у Зубной все-таки казалось предприятием менее рискованным. От простого разговора с ней хуже никому не станет, и ругать она, наверное, не будет, даже если откажется отдавать воспоминания. 
Впрочем, что "все-таки" Ольин так и не придумала. Осеклась, услышав про пыльцу и увидев на своем подоконнике то, чего там только что не было. Не нашлось даже слов: фея, подойдя, неосознанно ища поддержки, схватила Джека за рукав на предплечье, а другую руку прижала к груди, не решаясь дотронуться до шкатулки. Как будто та может дымом растаять.

В шкатулке оказался маленький пызырек на аккуратно свернутом льняном шнурке. Там, тщательно закупоренная пробкой, тускло поблескивала в лунном луче субстанция, в которой фея безошибочно определила эссенцию всея магии. Еще один гость прямиком из другого мира.
- Это... и правда...
Ольин шумно выдохнула, почти вскрикнула, и, схватив пузырек, осмотрела его на свет, прежде чем перевести неверящий взгляд сначала на Джека, а потом на луну. Порывисто прижала пузырек к губам, спрятав в ладони обращенные к лунному лику беззвучные слова - спасибо, спасибо, спасибо...
Концентрированная магия сквозь тонкое стекло теплила руки, но и только. Использовать пыльцу сейчас, просто так, она не сможет - это лишь катализатор, для которого не хватает компонента, но само ее появление здесь было воспринято Полин как благо, подсказка и знак, что она на верном пути.

Аргументы "против" сдулись окончательно. С чудесами не спорят. С Луной - тем более.

- Я не думаю, что она хранит их у себя в кабинете, - едва слышно шепнула девушка. Это было бы слишком просто, правда? Ни одной из фей еще в голову не приходило решиться на подобное. А если и были попытки - о них никто так и не узнал, - Я... я не знаю. Страшно.

Отредактировано Paulene Wood (2017-05-23 02:37:42)

"Меня успокаиваешь а сам на нервах."
Ольин даже не знала, держат ли руки Джека ее плечи или держутся за них. Просто смотрела на него и беспокойно хмурилась.
Кажется, она так до конца и не осознала еще, ни сказанное им о собственной смерти, ни даже какого черта вообще они собираются сейчас делать. Над первым думать наотрез отказывалась, а с вторым не ладилось в принципе. Джека то кидало в безумные идеи с головой, то из них резко вышвыривало, и Полин он казался сконфуженным и напуганным едва ли не сильнее ее самой.
Что, честно говоря, кололо гораздо сильнее собственных страхов и переживаний.
- Ничего ты не сломаешь, а может и не ломал совсем. И перестань меня отговаривать! Если сейчас повернуть назад - это все равно что взять и выкинуть пыльцу в окно, и...
"И бросить тебя в беде".
Смущенно замолчав, девушка опустила взгляд на пузырек с пыльцой, все так же трепетно зажатый в руке. Размотала льняной шнурок и повесила на шею, осторожно спрятав пузырек под свитер.
- Знаешь, если другие феи нас тут увидят в шесть утра, и я буду говорить про библиотеку, они могут подумать совсем другое, - с сомнением протянула Ольин.
И лучше вообще не думать, что именно.

За стеной глухо кашлянула и зашевелилась Иридесса, заставив вздрогнуть и резко оглянуться. Скоро и остальные проснутся, пойдут умываться и завтракать, нужно соображать быстро, иначе придется убегать ни с чем, опасаясь поимки с поличным, и тогда целый день потрачен зря.
Закусив губу и лихорадочно соображая, Полин уцепилась лишь за сказанное "под алтарем" - наверное, лучшее место для начала поисков. В такую рань там точно будет пусто, да и, за исключением редких собраний и рутинной уборки, феи нынче редко туда захаживают. Там заперто, но умыкнуть сейчас ключ будет нетрудно.
- Лети к часовне. Я возьму ключ и прибегу к тебе. Там еще не должно никого быть, слишком рано, так что проверим там сначала.

Мягко отстранившись, фея взяла прислоненный к стене посох - дерево вновь отозвалось на прикосновение теплом, хотя теперь даже инеем не было покрыто, и казалось просто старой пастушьей палкой - почему-то это насторожило. Разлучать Джека с посохом надолго явно не лучшая идея.
- Только не ломай больше, и не выкидывай, хорошо? А то заберу насовсем и сделаю себе вешалку для полотенца.
Шутка вышла вялой, на пробу, как шаг человека, ступающего через трясину. Еще одна попытка хоть как-то разрядить обстановку. Ольин протянула посох владельцу и улыбнулась.
- Если... сам Луноликий поддерживает, значит это точно не ошибка. И ничего плохого не случится, - смелости у нее в голосе не было совсем, да и убежденности тоже. Было другое - хрупче, спокойнее, тише.
Обычно этого хватало.

Наверное, это можно было считать успехом. Исход всей этой предутренней катавасии - кажется, Джек успокоился, и даже посох согласился не ломать. Однако, проводив упорхнувшего в окно Хранителя взглядом и буркнув на последнюю просьбу что-то утвердительное, Ольин чувствовала только все то же ошарашенное, липкое беспокойство.
Новая порция информации обрабатывалась со скрипом, и добавила лишь новый штрих в творящуюся в голове мешанину.
Луноликий во плоти разгуливает по Сторибруку, Джек прилетает к ней с заявлением, что он ее убил, на приют натравливается настоящий дракон, отставной Король Кошмаров проводит ликбез по тому, как быть феей. Была бы Ольин механической - так бы и заклинила, задымила и сломалась. Кто-то определенно сходил с ума - либо она, либо окружающий мир, и фея очень надеялась, что не первое. С миром как-нибудь совладают.

По коридору она вышагивала изо всех сил пытаясь не выглядеть подозрительно. Сейчас, самой, можно не прятаться, даже лучше будет, если с утра она покажется кому-нибудь на глаза - ничего запрещенного не делает, идет по своим делам, никуда не убегает, никто ночью в окно не залетал, улыбаемся и машем. Главное сохранять вид будничный и невинный... и не попадаться на глаза какой-нибудь не в меру напористой фее, от которой не скрыть свое волнение, и которая точно не сможет удержаться от лишних вопросов, потому что лгун экспромтом из Полин так себе. На втором этаже пришлось сделать большой крюк, чтобы пройти на лестницу за спиной громко спорящей с кем-то в коридоре Флоры, чья пушистая вязаная кофта, замаячив в мягком полумраке ярким пятном, имела сейчас на юную фею эффект розовой тревоги - а это паническая атака, не меньше. Одно хорошо: из обрывков долетевшего до Полин разговора выяснилось, что по крайней мере Голубой Феи сейчас в монастыре нет. А значит, нет и дамокловым мечом висящей над головой главной опасности. Другие феи ведь не все сплетницы, и не все консервативные, есть особы и понимающие, и авантюрные - если что, не выдадут.
В пустующую каморку в вестибюле, где висели на стене ключи, Ольин прокралась с замирающим сердцем, по-прежнему пытаясь думать обо всей сомнительности этой затеи, но, снимая с крючка тихо-тихо, как мышь, нужный - большой и тяжелый - ключ от часовни, испытала лишь слабый укол совести. Это ведь не кража, если ключ вернется на место в любом случае, а палочка изначально принадлежит ей. Да и палочка тоже отправится на место, нужно только помочь Джеку.
Ей очень хотелось так думать.

Выходила все теми же окольными путями - через кухню, и все так же воровато оглядываясь. Перекинувшись парой слов с дежурящей по кухне, а оттого поднявшейся до рассвета улыбчивой Мэривезой и сцапав по пути пару еще горячих рогаликов, сладко пахнущих вишневым джемом, Ольин выскользнула через заднюю дверь во двор, с беспокойством покосившись на окна. Те угрожающе ловили рассветные блики в бледно-сером сумраке, и девушка прильнула к сырой стене, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза, пока не скрылась за сенью высокого, аккуратно подстриженного вечнозеленого кустарника. По дорожке к часовне, с топотом взвивая на бегу в холодный утренний воздух мокрые листья вперемешку с остатками снега, она неслась уже со всех ног, раскрасневшись от бега и прижимая к груди обеими руками завернутую в бумажную салфетку добычу.
- Горизонт чист, Голубой Феи на нем тоже нет. Правда, я не знаю, куда она ушла и когда вернется - но пока порядок, - почти гордо доложила фея, вроде бы, так делают заправские лазутчики и шпионы. И, сунув выпечку Джеку, зачем-то уточнила, - Это тебе. С вишней.
В стылом утреннем воздухе пустынный монастырский двор выглядел пасмурным, унылым и серым, даже сонные воробьи и голуби, ночующие под крышей, едва-едва начинали подавать голоса. Украденный ключ жег карман, от собственной дерзости даже голова кружилась, и все-таки маленький успех принес Ольин странное воодушевление.
- А как выглядит Луноликий? - не удержавшись (как тут не любопытничать, когда сама луна спустилась с небес?), спросила она, попав ключом в замочную скважину с третьего раза - от волнения все еще слегка дрожали руки, - Он... тоже человек? В смысле, самый обычный?
Она даже не знала чего еще ожидать. Воплощение луны, отчитывающее лично за непредвиденные разрушения (которых, наверное, не получилось бы избежать в любом случае) - все это как-то заклинивало в воображении.

Отредактировано Paulene Wood (2017-06-06 23:30:53)

- Странно это все, - фея так и не могла понять, что именно свербит сейчас на самой границе памяти - причем своей собственной, не потерянной, Ольин была в этом почти уверена. Она должна была что-то вспомнить, что-то важное, что произошло еще до Сторибрука - но терялась. Впрочем, проблем сейчас хватало и других, - И как-то неправильно, разве мы виноваты? Никто не пострадал, и еще повезло, что живыми выбрались сами. Мы вас на одном перепуге доволокли до больницы. И дракон... куда-то делся.

О Кэтрин Полин деликатно умолчала. Они были не готовы к случившемуся, наверное, никто из них, дракона Ольин помнила как в тумане, ибо те минуты были проведены в сражении с гулом и тупой болью в затылке. Не в ее правилах кого-либо осуждать и соваться в чужие дела, но по раздумьям выходило вообще не слишком приятно. Несправедливо. Хранителям устроили выволочку, а у нее на шее болтается пузырек с волшебной пыльцой, за который иная фея продала бы если не душу, то голос или одну руку точно.
Не совсем правильно, в таком разе, относиться к пыльце как к подарку. Возможно, это помощь, указание к действию, или даже испытание, которое нужно пройти. Залог на будущее. Что-то весомее пустых слов.

- Голубая Фея - настоящая леди, а леди в кустах не прячутся и засад не устраивают, - авторитетно изрекла Ольин, заходя в часовню и пропуская за собой Джека, прежде чем затворить дверь. Покрутила в руке ключ, думая, не стоит ли запереть. Наверное, не стоит, - У нее обычно очень много дел, и она часто отлучается. Иногда в больницу, или кто-то за советом или помощью может приходить. Или мистеру Голду опять просрочили ренту, а он терпеть нас не может. Надеюсь, ничего серьезного не случилось.

Искоса, снизу вверх, Ольин осторожно покосилась на Хранителя, и, глядя, как Джек набросился на еду, не сдержалась, спрятала улыбку в кулачок. Мальчишка как есть - не способен надолго оставаться серьезным. Что поделать, можно только поздравить, теперь он снова активно растущий организм, с радостями и потребностями обычного человека. В этом есть своя прелесть.
- Надо потом пойти нормально позавтракать, - беззлобно фыркнув, резюмировала фея. Было бы здорово, правда.

Несколько шагов вперед, меж стройного ряда скамей по пути к алтарю и висящему над ним скромному распятию - Полин затормозила, чтобы осмотреться.
Пыльная, душно пропахшая ладаном тишина и мягкий полумрак. Маленькие витражные оконца дают мало света, здесь даже в солнечный день горят свечи, так что сейчас темно и пронизывающе холодно. Ряды колонн слева и справа, с приваренными к каждой бронзовыми подсвечниками на три свечи, будка исповедальни слева, маленькая дверца в подсобное помещение с всяческого рода церковной атрибутикой.
- Надо теперь... - замялась Ольин, - Здесь может быть какой-то тайник. Подергай подсвечники с той стороны? [/b]
Она прошла слева, задумчиво дернула за крайний к входу подсвечник, и полезла в исповедальню, где, чихнув от поднятой пыли, нашла под под скамьей только бутылку чистящего средства и пару старых тряпок.

Отредактировано Paulene Wood (2017-06-15 02:44:58)

В алькове около одного из подсвечников Полин нашла коробку длинных каминных спичек, забытую тут кем-то уже давно, судя по покрывающему картон слою пыли. Фея прошла было мимо, сделала несколько шагов вдоль стены и вернулась - спиной вперед.
Ей показалось было на целую долю секунды, что судьба сама подкинула им подсказку, но пыльная коробка в руках оставалась всего лишь пыльной коробкой. Причем почти пустой - когда Полин открыла ее, то внутри спичек оказалось всего около дюжины.

- Иногда, - почти отсутствующе отозвалась девушка, - В основном когда нужно собраться всем вместе для важного объявления или чего-то в этом роде... - Ольин пару секунд крутила в руках спички, а потом почти неосознанно сунула их в карман с не совсем понятными ей самой намерениями, - В смысле, теперь, когда все вспомнили. Раньше-то тут часто собирались.

Она почти не задавалась вопросом "почему", но такой роли в Новой Сказке ни одна фея определенно не просила. Была в этом какая-то злая ирония, словно в насмешку над всем, чем они являлись и что делали.

- Джек! - Ольин тихонько вскрикнула, больше от неожиданности, чем от реального испуга. В этом мире все реально - и синяки, и боль от них, в этом уже не раз удалось убедиться, особенно в последние дни, но... это же Джек. Голова у него чугунная, не мягче.

Она бросилась к нему - к месту, где он находился всего пару секунд назад, не видя куда провалился через ряд скамей, на одну из которых по неуклюжести натолкнулась коленкой на бегу и чуть не свалилась сама. Зашипела от боли, пропрыгав пару шагов на одной ноге, и без сомнений сбежала вниз, в темноту по винтом уходящей вниз каменной лестнице в открывшемся проходе.

- Ты тут? Ты живой? - темно. Света сверху падает совсем немного - в часовне полумрак, а тут и вовсе хоть глаз выколи.

Зажигать ладанку Ольин не решилась. Магия всегда оставляет следы.
Она нащупала в кармане коробку спичек и не без замирания сердца зажгла одну - попытки этак с третьей. Руки снова трясутся.

Отредактировано Paulene Wood (2017-07-23 16:43:04)

- Смотря какое желание, - фыркнула Ольин, зная, что, скорее всего, будет какое-нибудь невероятно изобретательное "слабо", вроде подложить в столовую монастыря пару белых мышей или заменить крем в любимом Флорой печенье на зубную пасту. Ну или что-нибудь более оригинальное - не она тут Хранитель веселья, на большее экспромтом фантазии не хватило, - А ты весь в пыли вывалялся.
Полин пару раз похлопала Джека по спине, и особо чище он, конечно, не стал. Затем посмотрела на руку, сжимающую спичку, и нахмурилась при виде стремительно почерневших пальцев: сажа на этот появилась так резко и незаметно, что это ее саму, привыкшую к этой своей особенности, удивило.
Размышлять над этим времени не было, запас света сейчас не бесконечен. Фея немного потрясла ларец: внутри что-то мягко перекатилось. Осмотрела со всех сторон, изведя на это еще две спички. На четвертой попыталась поддеть крышку ногтями и посмотреть в замочную скважину, до конца надеясь, что что-то волшебным образом ее само откроет. Но увы.
- Заперто! - насупленно вынесла вердикт фея, поднимая спичку, чтобы осмотреть помещение в поиске какой-нибудь новой зацепки, но та быстро погасла, - И ключ она скорее всего держит при себе.
Пришлось снова возиться в темноте зажигая другую спичку. Количество их, и так небольшое, стремительно уменьшалось. Хорошо хоть длинные, каминные, специально, чтобы доставать до самых верхушек высоких канделябров в часовне.
- А от мороза-то металл становится хрупким, - сраженная внезапной идеей, произнесла Ольин, переведя взгляд на Джека и оценивающе сощурившись в неверном свете новой спички. Та фальшивая она, что была Полин Вуд из Сторибрука, даже уроки физики из школьной программы внезапно припомнила. Чушь какая в этом мире людям магию заменяет, - Откроем, достанем палочку, и волшебством все обратно сделаем как было?
Это было уже запредельной дерзостью, но тормозить на финишной прямой, когда цель практически в руках и с позором подниматься назад - чушь! Если бы, например, Аладдин повернул назад, стоя прямо в пещере чудес перед волшебной лампой, не вышло бы никакой сказки. И сейчас тоже может не выйти - а значит нужно идти до конца.

- Я вовсе не думала ни о чем непристойном, - не без обиды нахмурилась Ольин, отступая на шаг в сторону, чтобы дать Хранителю место для маневра, - Я же не какая-нибудь вздорная лесная нимфа.
Голубая вспышка ледяной магии во мраке казалась слепящей как молния - совсем не неверный оранжевый свет быстро гаснущей спички. Под жалобный хруст металла сердце у девушки ощутимо ёкнуло. Вот он, момент, когда назад уже точно не повернуть.
- Я и так уверена, что тут палочки, нет смысла на это спорить, - храбрясь, добавила она. Сейчас она достанет палочку и вернет все как было, и никто ничего не узнает, - Вряд ли что-то может пойти не так. Это же просто спички, а здесь ты просто человек... Хоть и с магией.
Полин не без затаенной опаски вручила Джеку коробок и сунула нос во вскрытый ларец, чувствуя себя заправским медвежатником. Это внутреннее сравнение фее ужасно не понравилось: сколько раз она устраивала малолетним воришкам мелкие неприятности, чтобы отучить их лезть куда не просят и брать чужое, а теперь сама занимается тем же самым.
Страху не поколебать решимости, но меньше он не становится. Главное сейчас - убедить себя, что подобное происходит в первый и последний раз. Даже если берет не чужое, это утреннее приключение вряд ли можно назвать заслуживающим звания образцовой феи, и дело здесь совсем не в правилах, и даже не в мнении Рулгорм.
Ее палочка охрово-желтая, а на рукояти черная, с оранжевыми прожилками, в другом мире тускло мерцающими, как тлеющие угли, а в этом - почти незаметными. Пожалуй (Ольин в этом почти не сомневалась), она могла бы найти палочку и с закрытыми глазами - ведь это не просто волшебный атрибут, это часть ее, продолжение и квинтессенция фейской сущности, как и отобранные крылья. Как и посох для Джека. Она сама должна лечь в руку.
Если, конечно, Полин автоматом не проиграла этот спор, формально даже на него не согласившись.