- Ты опять меня бросил, - обиженно сказал Диаваль, появившись на поляне.
У этого создания было поистине нечеловеческое чутье – невозможно было иначе объяснить то, что вот уже третью неделю он раз за разом находил опытного следопыта-клерика, который раз за разом оставлял его на ночлеге и менял маршрут, чтобы от него избавиться.
Пятнадцать дней назад Галахад имел несчастье начертать орденскую руну изгнания злых духов над показавшимся ему очень подозрительным заполошными вороном. Вместо того, чтобы развеяться черным дымом, птица ударилась о землю и превратилась в грязного дрожащего человека с безумными глазами, который, понемногу вспомнив, как пользоваться речевым аппаратом, рассказал, что много лет назад его заколдовала и заставила служить себе злая ведьма. Потом она пропала вместе с половиной Зачарованного Леса под Проклятьем, которое наложила королева Реджина, а Диаваль успел из-под него выскользнуть, и еще двадцать восемь лет метался по пустошами и спящим королевствам в тщетных попытках найти того, кто снимет с него проклятье. И вот, свершилось.
Годы, проведенные вороном-прихвостнем колдуньи, и долгое одиночество наложили на Диаваля глубокий отпечаток. Периодически он застывал, глядя на свои руки так, словно снова забыл, как пользоваться человеческим телом; неприятно оживлялся при виде падали; и не проходил ни одного селения, где Галахад брал заказы, без того, чтобы не стащить какую-нибудь блестящую побрякушку. Хуже всего было, что у ведьмы он заработал то, что в другом мире назвали бы Стокгольмским синдромом, и считал, что взамен на спасение обязан служить охотнику до гробовой доски, о чем сразу же торжественно и объявил.
Он будет следовать за Галахадом, будет учиться у него и тоже станет охотником на чудовищ, и искупит все неприятности, которые причинил на службе у Малефисент… То, что неприятности он причинял, можно было не сомневаться. Дней пять назад, когда деревенский голова торговался с экс-клериком, пытаясь сбить цену за убийство варга, Диаваль покосился на спорщика черным глазом и удивленно спросил: «он что, не знает, кому дерзит? Сожги все эти гнилушки дотла».
Одна хорошая сторона у этого была: больше деревенские торговаться не пробовали.

- Ну ничего. Я ведь не пропустил ничего интересного? – Диаваль довольно быстро переставал обижаться, особенно когда видел в руках у Галахада что-то интересное. Сейчас в руках у Галахада, устроившего привал на осенней опушке, была белая голубка и скрепленное орденской печатью письмо, что она принесла. Очень странно. За время совместного путешествия Диаваль не слышал, чтобы спаситель отзывался об Ордене иначе, чем крепким словцом сквозь зубы.
- Что, просят вернуться? – полюбопытствовал он, на секунду сунув нос в письмо и успев выхватить слова «необходимы твои знания», «зло в Сандиле» и «Реймонд». – А обещают что?
Когда-то давным-давно, в позапрошлой жизни, которую он почти не помнил, он был дипломатом и очень деловым человеком.
[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/17/0406/h_1491488519_1942417_22c226e90b.gif[/AVA][NIC]Diaval[/NIC][STA]какие твердые глазные яблоки[/STA]

У схваченного за лацканы старого драного плаща Диаваля на секунду расширились и дрогнули глаза - как у собаки, которую только что пнул тот, кому она доверяла. Впрочем, он быстро собрался, и выражение его сменилось на искреннее, даже укоризненное неверие в то, что Галахад может с ним так поступить.
- Не говори глупостей, - примирительно, словно взывая к разуму заупрямившегося ребенка, произнес он. – Ты ведь знаешь, что мне некуда идти. Я иду туда, куда идешь ты, потому что рано или поздно я тебе пригожусь, и ты еще скажешь мне спасибо… Ладно, не скажешь, ты не из тех, кто такое говорит. Но ты подумаешь!
И голос, и взгляд ворона были исполнены непонятной уверенности в своих словах, будто он действительно полагал, что сумеет оказать охотнику на нечисть неоценимую услугу, которую тот сам оказать себе будет не в силах. Зиждилась эта уверенность на том, что… в общем, это было то, во что он сам постановил себе верить. За эту веру он цеплялся как за ключ к выживанию в мире, который был для него чужд, холоден и лишен всяких ориентиров. В последние дни, наблюдая за косяками летящих на юг птиц, он иногда задавался вопросом – а зачем он вообще так стремился снова стать человеком? Ходить пешком ужасно медленно и неудобно, есть овощи – противно, и постоянно надо думать о деньгах. Но всякий раз он отводил взгляд от неба, потому что вспоминал, что судьба свела его с Галахадом, и это был первый стоящий поступок с ее стороны за долгие десятилетия, потому что Галахад был хорошим человеком. Немного мрачным, немного нелюдимым, немного ядовито-саркастичным, но в целом хорошим, и раз уж он его спас, то и станет для него образцом и якорем.
И то, что сейчас он смотрел на него так, словно правда собирался закопать под ближайшим деревом, конечно, ранило, но Диаваль так просто раниться не собирался. На него и не так, бывало, смотрели.
- Кстати, хороший сглаз на запутывание дороги, - добавил он, пока охотник, чего доброго, не начал его душить. – На меня не подействовал, должно быть, потому, что на мне слишком долго лежало другое сильное проклятье, и остаточный след сконтрастировал с новым.
Он с самого начала заметил, что спаситель не самый обычный клерик – за время службы ведьмы он поднаторел в таких вещах и легко мог распознать дурной глаз. Деликатности ради он до сих пор не касался этой темы, а сейчас упомянул магию лишь для того, чтобы показать, что неортодоксальная сила Галахада его ничуть не смущает.
- Так что ты решил, пойдешь в Сандиль? Я там бывал, красивые места, урожайные.
[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/17/0406/h_1491488519_1942417_22c226e90b.gif[/AVA][NIC]Diaval[/NIC][STA]какие твердые глазные яблоки[/STA]

- Как скажешь! – просиял в ответ ворон.
Как скажешь, не ты так не ты, какой разговор. Диаваль готов был уважать чужие стадии отрицания очевидного. Ну, вернее как готов. Он собирался молча закатывать глаза и выразительно фыркать по этому поводу. На меньшее он был не способен.
Как скажешь, начинаем путь с рассветом. Можно даже до рассвета. Да он хоть сейчас был готов идти – главное, его брали с собой и больше не пытались отделаться.
…Но на всякий случай спать он все же лег так, чтобы задевать плечом галаходову сумку со снадобьями. Доверяй, но проверяй.
Ему снилось грозовое небо, говорящий череп из кабинета Малефисент, который почему-то предупреждал его не дарить никому фиалок, и огромный маятник с острым как топор лезвием, который раскачивался у него над его головой, опускаясь все ниже, и ниже, и… «Никогда!», - гортанно каркнул он во сне, и его подбросило на расстеленном плаще как ошпаренного.
Было еще темно, но больше он заснуть не смог, а потому отправился сооружать завтрак. Он уже немного освежил в памяти бытовые реалии, и пожарить на костре омлет из добытых из гнезда неподалеку яиц ни в коей степени не казалось ему каннибализмом (в общем-то, и раньше не казалось, учитывая, что вороны преспокойно едят чужих птенцов).
- Утро, - поприветствовал Диаваль пробудившегося на запах клерика.
В предрассветной пелене, окутавшей лес серым туманом, он непривычно для себя не болтал, а молчаливо хохлился. Не от холода, хотя осенние ночи становились все ближе к зимним, но от тягостных мыслей, вызванных сном и протянувшихся в куда более прозаическую реальность.
- Лошади понадобятся, да? – грустно спросил он, вороша палкой угли.
С высоты было ориентироваться гораздо удобнее, но он представлял, то сейчас они находятся где-то у южной границы Митгарда, а это значит, что кратчайший путь в Сандиль – по краю Шварцвальда, через Пустошь и через цепь Мглистых Холмов в Валь-Миракле. Дня полтора пути – но только при условии, что лошади попадутся хорошие.
[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/17/0406/h_1491488519_1942417_22c226e90b.gif[/AVA][NIC]Diaval[/NIC][STA]какие твердые глазные яблоки[/STA]

Меж тем, грусть Диаваля имела под собой вполне практические – помимо вещих снов – причины. Лошади вгоняли его в тоску во-первых, потому, что он подзабыл, как на них ездить, что, впрочем, было недолго вспомнить, а во-вторых, потому, что он вводил Галахада в расходы, о которых тот явно не мечтал. Стыдно было ужасно.
Конечно, у него была куча сокровищ – блестящих побрякушек разной ценности. Одна добрая девушка в той деревне, где ворону вернули человеческий облик, дала ему прожженную в паре мест, но в целом отличную рыбацкую куртку со множеством карманов для снастей. Она и еще кое-что ему дала в пустом овине, пока Галахад пил в таверне – правда, очень добрая девушка. Так вот, в карманах рыбацкой куртки временами оседало то, что слишком плохо лежало, сверкало, и от чего Диаваль просто физически не мог оторвать глаз. С этой привычкой он пока совладать не мог, хотя старался. Можно было бы предложить Галахаду что-то из этих вещиц, но он чувствовал, что установившиеся отношения слишком хрупки, чтобы клерик при виде краденого добра не разбил их, а заодно и его лицо, кулаком в железной перчатке.
Поэтому Диаваль переживал молча. Односложно подтвердив, что нет, «шататься» по Сандилю он не будет (хотя конкретное значение этого слова было ему не очень понятно – вероятно, какой-то охотничий термин), он упрямо и неотступно, как падальщик за будущим обедом, отправился поспевать за взявшим хороший темп клериком. В селении, куда добрались через полтора часа, срезав через черный ельник, он не устроил никаких неприятностей и вообще не отходил далеко от дороги, чтобы ничем не ввести себя во искушение.
С добытым конем Диаваль был обходителен, и, поскольку тот не сбросил его при первой же попытке на него забраться, сразу же прикипел к нему душой.
- Спасибо, - ужасно неловко пробормотал он Галахаду, и промолчал еще добрых три часа пути.
Лишь когда тусклое осеннее солнце начало подбираться к полудню, и лес, а затем чахлые рощи сменились холмистой равниной, на которой там и тут вздымались когда-то разбросанные здесь великанами скалы, у него снова зачесался язык. Связано это было скорее с тем, что он вспомнил, как во время Проклятья один и тот же день видел в Пустоши и полуденницу, и кочующую стаю волколаков, и ему стало сильно не себе.
Он подумал, какая тема может не вызвать у Галахада раздражения. Орден и любая известная магия очевидно отпадали.
- Послушай, - попробовал он, - а почему ты после того, как ушел, продолжил заниматься ремеслом? Я конечно, рад, что продолжил, иначе летал бы я до сих пор как оглашенный, но у тебя ведь была возможность начать все по-новой. Жениться, детишек завести…
[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/17/0406/h_1491488519_1942417_22c226e90b.gif[/AVA][NIC]Diaval[/NIC][STA]какие твердые глазные яблоки[/STA]

Ну, для многих нынче как раз ремесло, хотел возразить Диаваль, но вовремя придержал язык за зубами: не буди лихо, пока оно тихо.
И кто это «мы»? Галахад говорил о каких-то своих друзьях, тоже покинувших Орден, или официально посчитал его, Диаваля? От второго предположения теплело на душе.
- А почему нет? - он пожал плечом. - Не обязательно же курятник заводить и турнепс сажать, но так... оставить после себя кого-то. Это ведь каждому иногда хочется. Но раз ты так говоришь о призвании, то, вероятно, так оно и есть.
Ворон помолчал. Подчас он ощущал, насколько он на самом деле старше охотника, пусть и не бродил все эти годы по земле. Но старше или младше, сейчас это значения не имело.
- Да, я слышал истории о первых клериках. О Темном Патрике, о том, как он одной рукой мог развеять любое проклятье, любое дурное предзнаменование обратить добром, любую злую склонность обернуть на пользу. Говорят, он все еще жив и по-прежнему странствует где-то... Я пытался его искать, но узнал, что мой род, в смысле, вороний род, не может и на милю к нему приблизиться. Какие-то у него с нами - с ними - давние дела.
Диаваль не мог оценить иронию судьбы, но отыскать знаменитого первого клерика он не сумел из-за его старой вражды с прямым прадедом Галахада, Кромахи Повелителем Воронов. Патрик оградил себя от чернокрылых прислужников колдуна, но вместе с ними лишил возможности приближаться к нему и простых птиц. Да и непростых, как оказалось, тоже.
- Мне понравилось, что он писал в своем трактате по нечисти. Не всякий оборотень есть чудовище, потому что не наличие когтей делает убийцей, а внутреннее согласие с желанием пустить их в ход. И то же самое с магией - не так важно, с какой родиться, важно, как с ней поступать. Наверняка он кстати и сам владеет даром...

Увлекшись разговором, Диаваль достиг поставленной цели - отвлекся от тревожащих мыслей об обитателях Пустоши. Напрасно. За валуном в пятидесяти метрах впереди путников уже ожидали первые беглецы с окраинного кладбища в Сандиле.
- Очень несвежая падаль, - машинально пробормотал ворон, учуяв запах.
[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/17/0406/h_1491488519_1942417_22c226e90b.gif[/AVA][NIC]Diaval[/NIC][STA]какие твердые глазные яблоки[/STA]