Джефферсон сделал дополнительный стежок, пропустил иглу под нитку и закрепил узел через воздушную петлю. Подумал, что надо бы поточить ножницы, наклонился и перекусил нитку зубами. Затем оглянулся и воровато, словно контрабандист, вернул ранец Генри с пришитой лямкой на место.
Немногим ранее он приготовил завтрак и собрал два школьных ланча в контейнеры с разноцветными стикерами. Еще немногим ранее - солнце еще не встало из-за горизонта, ночью уже подмораживало, и лес за особняком был погружен в сизый заиндевелый полумрак, - тихо открыл на заднем дворе портал предположительно в Атлантику и вышвырнул туда уродливую музыкальную шкатулку с клоунски одетой обезьяной на крышке. Проблемой с цирковым темномагическим артефактом меньше.
Когда спишь не только с женщиной, но и с ее предназначением. Очень причудливая оргия, множество лишних ощущений. Он не мог, да и не хотел требовать от Эммы перестать быть Спасительницей - в конце концов, это противоречило бы всей лирике их знакомства, - но все же при этом было бы неплохо, если бы она каждый день возвращалась домой живой и невредимой.
Согласно статистике Джефферсону следовало больше переживать за себя, по всем приметам он должен был схлопнуться первым; но вчера она здорово его напугала. По уже сложившейся традиции, Генри к ситуации отнесся гораздо оптимистично-стабильнее него самого: просто азартно пожалел, что его не было на месте событий, чтобы посмотреть, как обе его матери, сохраняя авторскую лексику, жгут и пепелят.
Истинная вера - это прекрасно, но у парня явно начинались проблемы с адекватным восприятием опасности. Шляпник на собственной шкуре знал, к чему приводит излишняя уверенность в своей или чужой неуязвимости, поэтому подумал, что надо будет серьезно с ним поговорить, но не успел. И про Штильцхена тоже не сказал, потому что заглянул Эмме в лицо и решил: в очередь, сукины дети.

Это было вчера. А сегодня как раз и наступила очередь сукиных детей подумать, как элегантно мимоходом преподнести новость вместе с кофе, успев сделать это до того, как шерифу на сотовый начнет трезвонить заступившая в больнице утренняя смена. Потому что в их исполнении новость будет звучать примерно так: старшая медсестра вырублена, камера Особо Опасного пуста, а последним посетителем записан... Да, с журналом посещений он сплоховал - запах Страны Чудес из кроличьей норы выбил его из колеи. И еще он был ни в чем не виноват, но это вообще никого никогда не интересовало.
В любом случае, Эмме лучше было услышать всё от него самого. Ты помнишь мистера Голда, Эмма? Такой небольшой, откликается на «Румпельштильцхен» и «сделка». Так вот, это вовсе не я выслал его в другой мир на принудительное лечение парадоксами...
Волшебно.

Эмма спустилась за двадцать минут до своего будильника; Джефферсон как раз задумчиво проверял симметрию угла вхождения игл в черный бархат игольницы, наверняка оскорбляя этим чувства еще горячих бельгийских вафель, сложенных стопкой на тарелке рядом.
Выпав при ее появлении из медитации, он привстал со стула и поцеловал ее в волосы.
- Эмма, ты помнишь мистера Голда? – слетело у него с языка практически помимо воли. – Тьфу ты, черт…[AVA]http://storage8.static.itmages.ru/i/17/0818/h_1503049584_6505715_32c7b47d37.png[/AVA]

Элегантно вплести не удалось: Эмма с надкушенной вафлей в руке смотрела на него, как их домашний брауни, начинающий подозревать, что сейчас его лишат завтрака и проволокут через три мира. Черт, и что случилось с его психопатическим красноречием?.. Джефферсон винил во всем бессонницу, преследующую его каждую ночь начиная с Ледяного Проклятья. Вопрос о том, спал ли он вообще, был более чем справедлив: за последние трое суток он не припоминал раза, когда спал дольше двух часов подряд.
Дела, Эмма, судьбоносные решения, Шотландия. Вот игольница с завтраком, тоже важно.
- В смысле… - Шляпник остервенело потер переносицу, и, растягивая паузу, отвернулся наливать кофе. Еще полминуты можно было выиграть девчачьими гастрономическими пристрастиями шерифа Свон, касающимися сливок и корицы (Генри был общительным ребенком, и успел слить ему множество полезной информации). Дальше ловить было нечего. – Дело в том, что, знаешь, может оказаться так, что его уже нет в больнице. И в Сторибруке. И в этом мире.
Логическая цепочка уверенно тянулась и к «в живых», но это было бы слишком просто. Эмма об этом знала. У нее с Голдом была своя история.
- Мне случилось вчера быть в психиатрическом отделении, - продолжил Джефферсон с той же осторожностью, с какой поставил на стол чашки. В том, что он был в психиатрическом отделении, вдруг подумалось ему, как раз не было ничего необычного. У него были долгие взаимоотношения с этим местом. В самом начале пребывания в проклятом городе он пробовал подкинуть персоналу «Пролетая над гнездом кукушки» Кена Кизи, пытаясь заставить их почувствовать рекурсию, но добился лишь того, что Грейс в школе торжественно вручили «за успехи в учебе» подарочное издание Кэрролла. Недвусмысленный привет от Королевы. Затем он искал в больнице исчезнувшую из поля зрения его телескопа Алису, а вместе с ней обнаружил и Джейн Доу – сжавшуюся в углу койки Белль. Временами ему самому хотелось там оказаться. Но в конечном счете – они явно не сошлись бы характерами с сестрой Рэтчед, благослови ее господь (если бы в Сторибруке была настоящая судебная система, она точно бы его засудила). – Я говорил с Румпельштильцхеном о том, что опять за черт, и… словом, он сбежал в Страну Чудес.
На последнем названии его невольно передернуло.
[AVA]http://storage8.static.itmages.ru/i/17/0818/h_1503049584_6505715_32c7b47d37.png[/AVA]

- Я не брал с собой Шляпу! – повысил голос Джефферсон.
Закономерную реакцию Эммы он наблюдал как будто со стороны, подобно рассказчику сказки «Мальчик и волки». Смотрите, дети, что будет, если слишком много говорить с женщиной о порталах. Однажды она не поверит, что вы могли им и не пользоваться. А еще, дети, смотрите, это настоящий человеческий разговор, и именно поэтому я и не хотел его начинать.
После событий нескольких последних дней Эмма имела полное право злиться и обращать взор к звездам, вопрошая, за что, и слабо вникая в детали. Джефферсон с самого начала держал это в голове, однако словосочетание «это просто безумие» из ее уст сработала как триггер к включению защитного механизма.
- Если ты считаешь меня настолько не в своем уме, тебе не стоило бы приводить ко мне в дом своего ребенка, - бросил он.
Прием был мерзким, и он сам это понял. Во-первых, перевод стрелок был чертовски не оправдан, а во-вторых, такими речевками можно кидаться, только если уверен, что никто никуда не уйдет так же просто, как пришел. А в-третьих, он вспомнил, что является так себе типом.
- Извини, - откатил он, обезоруженно подняв руки. – Это ты на меня орешь, а не наоборот. Я должен уважать концепт. Послушай, я не выпускал Голда из камеры и никуда его не отправлял. Я пришел к нему как… старый друг, потому что чуть больше половины всех проблем Зачарованного Леса и в наследство ему Сторибрука – это проблема Темного, и я рассчитывал, что смогу понять, какая проблема нам на самом деле грозит после смерти Бея, - внутренний рассказчик сопроводил комментарием паузу, связавшую сына Штильцхена и отца Генри в одного и того же человека. Это не прибавило монологу очков очарования.
- Голд никогда не делится, но со мной он мог быть откровеннее, потому что рассчитывал заставить меня выпустить его. Черта с два я бы его выпустил, Эмма, вы все до сих пор очень мало о нем знаете… Короче, это был чертов Белый Кролик. Открыл там свою чертову нору, видимо, потому что я был рядом, и он по следу принял меня за Алису, которую искал. Голд увидел шанс и воспользовался им, это все.
Рояль в кустах, а в нем отряд гвардейцев, история звучала именно так. Джефферсон потер переносицу и подумал, что, может быть, стоило сочинить какую-нибудь историю, которая прозвучала бы правдоподобней.
[AVA]http://storage8.static.itmages.ru/i/17/0818/h_1503049584_6505715_32c7b47d37.png[/AVA]

- Имеешь в виду, может ли кто-то подтвердить мое алиби? - как неловко; Джефферсон покривился. - Боюсь, нет, неусыпная главная сестра Рэтчед на этот раз дремала. Кстати, ты никогда не задумывалась о сестре Рэтчед? Мне кажется, она запрограммированная машина. Я имею в виду - по-моему, она не заметила, что Проклятье сняли два раза. И я ни разу не видел, чтобы она покидала больницу - ни во время Проклятья, ни после. Говорю тебе, у нее нет второй личности, она робот.
Шляпник, разумеется, молол языком, но в шутке была только доля шутки. Долговязый индеец по прозвищу Вождь, метущий полы в коридоре отделения (и на самом деле являющийся пациентом) считал весь мир вокруг одной огромной механической фабрикой, включающей и выключающей день и ночь, а докторов и остальной медперсонал - машинами, по ночам ковыряющимися пинцетами в мозгах у людей, чтобы те верили в реальность мира. В целом, Джефферсон был с ним согласен - и не испытывал ни малейших угрызений совести от своего обращения с сестрой Рэтчед. Стерва явно продолжала оставаться залакированной картой.
Он немного ободрился: на него все же решили не спускать всех собак. Это было новым ощущением, и, недоверчиво косясь на Эмму, чьи локти на столе свидетельствовали об остервенелой работе мысли, Джефферсон отправился засыпать в медную турку еще одну порцию арабики. Снаружи что-то прогремело по водостоку и зашуршало листьями, за ночь нападавшими на крыльцо. Следовало думать, что это брауни совершал свой утренний моцион.
- Я не сказал, потому что у тебя были дела с твоей подружкой, - объяснил он кротко, но вместе с тем вполне отчетливо давая понять свое отношение к «подружке». – Что касается Кролика, то я очень членораздельно объяснил ему, что Алисы в Сторибруке нет: Страна Чудес забрала ее в прошлый всплеск магической активности, с Ледяным Проклятьем. Больше ему сюда соваться не за чем, и вряд ли даже Румпельштильцхен уболтает его вновь проложить в этот мир нору.
Стоя у плиты, он смотрел, как в турке поднимается бело-коричневая пена; полые пузырьки в ней были похожи на крошечные кратеры.
- Мне не нравится, что происходит с этим городом, Эмма, - сказал он, глядя неподвижно, как загипнотизированный, и рискуя пропустить момент, когда пена пойдет через край. – Он становится похож на издырявленную ткань, и скоро прорвется по всем швам. Это не остановится. Темный… я не уверен. Он сказал, что проклят какой-то феей, что проклятье его пожирает, и что происходит всё это потому, что Белль не любит его истинной любовью. Из всего этого точно одно: проклят он действительно.
[AVA]http://storage8.static.itmages.ru/i/17/0818/h_1503049584_6505715_32c7b47d37.png[/AVA]