В темнице пахло плесенью и затхлой водой, от которой камни были склизкими и чуть поблескивали. Где-то в углу скреблась крыса, периодически выбегавшая от прелой соломы, на которой неизвестно сколько узников доживали свои последние дни, укоризненно смотрела на подростков, которые сидели здесь целый день и совершенно не пытались умереть, а крысе тоже хочется есть. Она садилась столбиков в центре камеры, принималась усиленно тереть лапками острую хищную морду, поглядывая глазами-бусинками, а потом сбегала обратно в угол, когда в неё летел камешек.
Солома Элланор не соблазнила, поэтому она предпочла сидеть на холодном камне, благо что замерзнуть ей было сложно даже если бы стены были из льда. Хотя со льдом было бы проще, а здесь было сыро, мерзко. Девушка вздохнула, медитативно разглядывая в узком лучше света дыры в праздничном платье. Вернее не так, платье у неё было на все случаи жизни, потому что другого не было. Она пропустила пальцы через новые прорехи, поджала губы, размышляя о том, как бы залатать свое тряпье так, чтобы совсем стыдно не было ходить. Похоже, что её ничуть не смущал плен, но судя по движениям головой, совершенно не нравился ошейник на шее, который сдерживал магию. Да, без этого сложно было их с братом удержать в камере, а без неё Элланор чувствовала себя несчастной.
- Почему нельзя было сделать так, как договорились? Зачем было сдаваться в плен? - У них был чудесный, великолепный план, который Элланор несколько дней обдумывала, выискивая слабые места и стараясь их устранить. Она только не могла устранить одну проблему - любовь брата к импровизациям и внезапным порывам. Вот и все пошло псу под хвост, потому что Эренделл задумал решить проблему иначе. Девушка повела плечами, оборачиваясь к близнецу, приподнимая край платья, показывая дыры. - Вот в следующий раз, я думаю, можно будет уже не зашивать. Буду ходить голая.
Если бы это говорил кто-то другой, то можно было бы счесть за простые женские капризы и кокетство, в случае с Элланор это было просто констатацией факта - в один прекрасный момент ткань прохудится настолько, что зашивать будет нечего, купить новое им не на что, а это значит, что будет ходить в чем мать родила. Ей, в общем-то, почти всё равно, но в платье нравилось больше.
А вот сдерживаемая насильно магия ей не нравилась. Лед устремлялся по венам к сердцу, обратно к кончикам пальцев, короткой вспышкой проходился по ошейнику, загоравшемуся из-за действия артефактов, вплавленных в металл, который обжигал кожу. Элланор сидела спокойно, даже не пытаясь снять заразу с шеи, чуть склонив голову на бок, разглядывая снова выбежавшую на центр камеры крысу.
- И что ты планируешь дальше, душа моя? - Злости и недовольства при этом тоже не было. В принципе, если посидеть ещё часок,  то их могут покормить, а после уже можно попробовать разобрать камеру по камушку и пойти своей дорогой. Это было бы дальновидно, но подобные рассуждения бесполезны, когда твой брат действует исключительно по велению левой пятки и луны в пятой фазе. Но она все равно любила его, по-своему пытаясь удерживать в рамках хоть какого-то инстинкта самосохранения брата. Впрочем, он всегда был для неё больше, чем брат, а она для него - больше, чем сестра. Ещё когда были живы родители, то они боялись одержимости близнецов друг другом, но разве их родители не боялись их и из-за магии? Правда когда появились люди герцога, то добровольно не отдали своих отпрысков, какими бы странными и дикими они не казались. Элланор запомнила их смерть как самое светлое деяние, полное родительской любви, но никогда не возвращалась мыслями к сгоревшему дому, на руинах которого ещё долгие годы никто ничего не сможет построить.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]По ту сторону льда[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/22LoH.jpg[/AVA][SGN]И на обломках самовластья напишут наши имена[/SGN]

Элланор пропустила пальцы сквозь светлые волосы, скептически изогнув брови на ворчание брата - кто из них виноват в том, что они отошли от плана и графика? Ну что же, потом нагонят, потому что у неё были планы на то, чем они займутся после Библиотеки, ну не считая того, что в Библиотеке ей придётся освоить достаточно много, в то время как Эренделл в свойственной ему манере большую часть знаний отвергнет, сочтя их слишком скучными и недостаточно разрушительными. Правильно, далеко не все давало результаты и ответы на поставленные вопросы прямо сейчас, но от этого не становилось бессмысленным и бесполезным. Так у них всегда и происходило - ему нужны были ответы здесь и сейчас, а мелочи и нюансы он с презрением отбрасывал в сторону, не считая нужным забивать себе этим голову, а она собирала по крупицам и выстраивала из этого куда более тонкую и изысканную магию, подчас куда более опасную, чем грубая сила.
Вопрос с платьем был интересен и, возможно, вариант был неплох - девушку больше развесило то, с каким недовольством брат подал голос. Это заставило её вскользь улыбнуться, но вслух ничего не стала говорить, она и сама отвыкла общаться таким образом. Да и зачем, если они всегда могли делать это мысленно, не пуская в свой мир никого лишнего, а лишним был весь остальной мир. Пренебрежение остальному миру они выказывали тем, что кидали в них едкими словами, приправляя колкими мыслями, которые оставались между ними, делая их связь между собой ещё теснее. Вряд ли их вообще можно было разделить.
"Подождем".
Она прикрыла глаза, облокачиваясь на брата и застывая в полудреме. Сон у неё был чуткий, поэтому тяжёлые шаги заставили её открыть глаза до того как звякнула дверь. Элланор чуть склонила голову на бок, разглядывая стражника и немного того, что было за ним - на пару минут ей стал виден тускло освещённый коридор и небольшая площадка перед камерой, гвоздь, на котором висел толстый ржавый ключ. Это было занимательно и, если стражник хотел разглядывать её, забывая при этом о том, что глаза есть не у него одного, то пускай, тронуть её он все равно не рискнёт.
"Тише, душа моя, магия ударит по тебе же, а ему будет только смешно".
Но разве же можно остановить Эренделла? Он вообще так болезненно воспринимал чужие взгляды, что удивлял Элланор, которой дела не было до шелухи под ногами до тех пор, пока они не начинали тянуть руку куда не надо, но тогда она все с той же невозмутимостью просто ломала конечности, отрывая ладони, обмораживая так, что никакая целебная магия не поможет. Если братец не успевал расчленить их первым.
Стражник не удостоился даже поворота головы, зато когда дверь захлопнулась, она поднялась, вставая на колени и обнимая брата за плечи - больно не сколько и не столько физически, сколько морально унижает то, как бьют по тебе твоя же магия.
"О, какая прелесть", - Фокус с крыской был хорош. Элланор улыбнулась, опёрлась подбородком на плечо брата и прикрыла глаза, восстанавливая в памяти все увиденное и выстраивая из этого цельную картину. - "Ключи от ошейника кузнец, который запаивал их на нас, отдал начальнику охраны... Да, судя по всему ему. Полагаю, что сейчас они у герцога - я видела у него на поясе небольшую связку довольно сложных ключей. Скорее всего это как раз они. Ключи от камеры висят на гвозде слева от нашей двери - охранник вешал их туда, когда входил к нам, вряд ли он носит их с собой. Перед камерой небольшая площадка с одним факелом, у стола в правом углу стоит бочка. Вероятно, надо будет её поджечь уходя, чтобы собрать здесь всю замковую охрану".
[NIC]Allanore[/NIC][STA]По ту сторону льда[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/22LoH.jpg[/AVA][SGN]И на обломках самовластья напишут наши имена[/SGN]

Элланор оставалось только мысленно рассмеяться - как будто бы до этого брат именно для этого и не сдался в плен, как будто бы она не знала его мыслей. Иногда он становился настолько трогательно по-мальчишески наивен, что она просто улыбалась, а разум был чист, ни единой эмоции, ни единой мысли, только улыбка влюбленной и растроганной девочки, потом уже девушки.
"Ох, Эренделл, - Она покачала головой, потерлась подбородком о его плечо, так и не открывая до конца глаз, снова возвращаясь в недра своей памяти, восстанавливая всю дорогу, которую они прошли. Пальцы сами сомкнулись на куске хлеба, который протянул брат. Она не спорила, не пыталась отдать часть ему - отщипывала методично кусок за куском, мяла в пальцах, чтобы хлеб начал пахнуть, а потом клала в рот, одновременно вдыхая запах. В хлебе был аромат уюта и спокойствия, которые помогали сосредоточиться. - "Только не торопись. Я бы сказала, что нам надо обдумать, но ты ведь всё равно не станешь следовать плану, поэтому, прошу тебя, постарайся хотя бы не рисковать лишний раз. Мы без магии, а без неё с нами смогут справиться слишком просто. Даже учитывая тени."
Она кивнула в сторону скрывшейся за решеткой крысой, всё равно не открывая глаза и лишь мысленно улыбаясь и прижимаясь к брату. Они всегда были дружны с льдом, но Эренделл настолько был яростен и горяч, что Элланор иногда шутила (а чувства юмора у неё не было, но подобные высказывания можно было отнести в сторону таки шуток), что ему бы подошел больше огонь. Иногда ей нравилось его злить, потому что она знала, что вреда ей он всё равно не причинит, а связь их от этого станет лишь прочнее, теснее переплетет тела, мысли и магию.
Стены темницы влажно поблескивали, когда она открыла глаза, услышав звук щелкнувшего замка - больше сидеть было нельзя, надо было спешить. Спешить, чтобы Эренделл не успел засунуть голову в самое пекло, чтобы в очередной раз испытать, получится у него или нет, сможет он или нет. А это уже иногда её сильно злило, потому что все эти мальчишеские выходки она считала глупыми и бессмысленными, пустой тратой сил и времени, но из раза в раз брат испытывал на прочность всё, что первый раз видел.
"Будь острожен, Эренделл," - Элланор тенью скользнула вслед за братом, лишь на пару мгновений задержавшись, чтобы посмотреть на открывающиеся двери и случайно уронить факел рядом с услужливо сложенной сухой соломой, которая не успела ещё отсыреть. Коридор наполнялся голосами, когда брат и сестра уже бежали по лестнице, не дожидаясь, когда стража явится на шум. - "Слева дверь, аккуратно!"
Она успела на секунду раньше предупредить, чем та самая дверь открылась, выпустив из своего чрева уже знакомого стражника. Девушка поджала губы, представляя, что сейчас будет, аккуратно сделала шаг назад, совсем недетским взглядом смерив мужлана и поправив платье на плече.
- Отдали бы вы мне ключи, может выживете тогда, - Эренделл успел уйти в тень, стражник увидел только Элланор, предмет своих вожделений. Элланор с такой привычной меланхолией давала ему самому умереть.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]По ту сторону льда[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/22LoH.jpg[/AVA][SGN]И на обломках самовластья напишут наши имена[/SGN]

Он сделал неправильный выбор. Элланор только безучастно пожала плечами, не собираясь что-то объяснять стражнику или уговаривать его подумать ещё раз, оставив угрозы при себе. Зачем? Каждый сам творит свою судьбу, а первое слово всегда дороже второго, каким бы оно не было. Она уже немного экспериментировала со словами, их влиянием, просматривая магический след от них, разбирая звуки на составные и потом складывая их снова в слова. А потому и не видела смысла отвечать на вопрос, заданный бездумно и опрометчиво. Слова только не понравились, обращенные к брату, глаза бесцветно полыхнули гневом, тут же погасшим в искреннем недоумении и насмешке над глупостью.
"Он смешной."
И сложно сказать, что под этим понимала Элланор, шутки которой меньше всего походили на оные, в то время как чужие вызывали у неё лишь удивление. Голова мотнулась, когда стражник схватил её за плечо – без магии она не могла ему противостоять, тем более сейчас, когда надо было дать брату возможность выпустить свой гнев, не натворив лишних глупостей. Если бы не Эренделл, она бы выбрала другой план, она бы пообещала служить этому герцогу, чтобы хитростью подобраться и убить его. Клятва была составлена умно, но недостаточно, чтобы не найти в ней лазеек и способов избавиться от изнурительного бремени. Это был меланхоличный план разрушения Ковена изнутри, подтачивая и без того хрупкие натянутые отношения между правителями, стравливая их и получая почти что даром то, что было нужно. Но с Эренделлом и его бунтарским непримиримым характером план канул в Лету сразу же, как только появился. А без него он и даром был не нужен.
Она успела расслабиться перед тем, как полетела в стену, откинутая грубым движением руки обреченного на смерть стражника. Боль от удара была минимальной, только вот плечо онемело, а по ошейнику проскочила искра, ударившая больнее всего – магия рвалась защитить свою хозяйку и натыкалась на барьер. Элланор знала, что брат ощутит то же самое, увы, а ранения она переносила куда хуже его и тяжелее, передавая свои ощущения и ему.
Она беззвучно рассмеялась, прижимаясь к стене и сквозь упавшие на лицо волосы глядя на мужчину, ещё не понявшего, что его сейчас ждет. А она знала. Она смотрела с холодным любопытством, не отводя взгляда, когда стражник метался на каменном лестничном пролете от боли, лишь подтянула к груди ноги, чтобы он не задел её, когда падал, орошая всё кровью. Страшная смерть, но он сам выбрал её.
Элланор не шелохнулась, когда брат занялся трупом, только поджала губы, эхом ощущая солоноватый привкус крови – она смотрела с ним в бездну, но сама туда не шагнула, выбрав изощренное искусство зелий и зачарования, а потому сейчас была почти беспомощна. Здоровой рукой поймала связку ключей, наконец, поднимаясь, прикрывая глаза и вспоминая, который из них тот самый, что выведет их внутрь замка, пока узники рвутся наружу.
На плече расплывался чернильный след от прикосновения стражника. Он долго ещё будет цвести, меняя оттенки, если только не воспользоваться магией. Элланор считала, что человека забывают, едва он исчезнет из поля зрения, если он не оставит после себя шрама, что пройдет с ней через всю жизнь. Не открывая глаза, она провела ладонью по волосам Эренделла.
"Вот этот ключ. Но внутренний двор я помню хуже."
Мягко отстранившись, она двинулась к закрытой двери, уверенно вставляя ключ в замочную скважину, но не повернулась, обернулась к брату.
"Иди вперед, Эренделл. У меня нет ни оружия, ни магии, а боль ты ощущаешь слабее."
В кажущемся рационализме и эгоизме была напротив забота – они разделяли всё на двоих, а ощущения, всё же, у каждого были свои. Потому боль, которую испытывал Эренделл, встречаясь с преградой, была слабее, чем для Элланор. Если её голова помутится от боли, если пойдет что-то не так, то с собой она утянет и Эренделла. Ну и просто братец часто упускал мелочи, проходя мимо, Элланор бы спокойно подхватила всё, что покажется ей интересным.
Внизу послышались крики, какой-то грохот. Элланор быстро провернула ключ, выпуская брата, скользнула за ним, задержавшись только для того, чтобы закрыть дверь. Сквозняки никогда не приводили к чему-то хорошему.
"Надо пересечь двор, нам вон в ту дверь, там, как я помню, скрылся герцог, когда мы последний раз виделись."
Она кивнула в темноту, прислушиваясь к звукам ночи.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]По ту сторону льда[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/22LoH.jpg[/AVA][SGN]И на обломках самовластья напишут наши имена[/SGN]

В темноте она видела так же, как видела днём. Может быть даже капельку лучше, потому что не в меру яркий болезненный солнечный свет слепил, оглушал своей бессмысленной расточительностью, в то время как скупой лунный лишь мягко струился, обволакивая. Но сейчас здесь была иная темнота, та, которую не способна рассеять даже свеча, она была густой, вязкой, похожей на воду, в которой все движения замедляются, когда пытаешься пройти, преодолевая сопротивление. Элланор закрыла глаза - они не видели, хотя видел брат, так зачем же бессмысленно тратить силы на попытки разглядеть что-то, когда есть и другие органы чувств, когда видит всё Эренделл, ведущий их через внутренний двор. Она позволяла себе быть ведомой, не полагаясь теперь даже на слух, потому что тьма заглушила и шаги, закутала всё и законопатила все щели, не было смысла и в запахах, окружавших их сквозь пелену, потому что главным была память. Она становилась теперь огромной библиотекой, заключенной в девичье тело, она разворачивала её перед близнецом, воссоздавая в общем сознании переходы и коридоры, закоулки и лестницы, которые успела увидеть, о которых могла предположить, потому как все замки строились одинаково, потому что превращалась в путеводную ныть, пока брат шел через лабиринт, пытаясь вывести их обоих.
Тьма не пугала её, но она ей не доверяла, ибо черпала она силы из них с братом, навязывая свои условия. Во рту остался солоноватый привкус крови, которая была ещё горячей, когда Эренделл хлебнул из порванной сонной артерии стражника. Ей не было жаль этого идиота, потому что те, кто находится в услужении, однажды так и заканчивают свою жизнь. Жалко было лошадей, чья жизнь не должна была принадлежать этим примитивным существам, они должны были быть свободными, поэтому в темноте беззвучно звучит по каменной кладке цокот копыт.
И теперь, когда они оказались в жилом крыле, то она может лишь предполагать, применяя на практике все те знания, которые успела добыть, жадно впитывая всё, любые крохи, любые россказни и сплетни девиц, что становились королевами на одну ночь, а когда выпивал герцог до дна их юностью и свежесть, то выкидывал обратно, к отребью, как выливают помои из окна.
«Их два, Эренделл, не торопись».
Она выведет, как выводила всегда, но в этот раз будет сложнее, а тьма, в насмешку, глушит и чужие шаги. Элланор ощущает скорее шестым чувством, чем действительно слышит того, кто идет за ними, выйдя из какой-то комнаты, что они оставили позади. Натянуты струны заклинаний - это уже чувствуется давящим на шею ошейником, мышцами, которые выкручивает из-за конфликта магий.
Она провела пальцами по стене, вдоль рун, которые натужно загораются, сражаясь с застилающей всё тенью - это можно распутать, будь у них чуть более времени.
«Сзади».
И запахи врываются, когда человек совсем близко.
«Пахнет. Это женщина или кто-то из Двора».
На убийство нужно не так много времени, особенно когда лишен тех странных душевных терзаний, которые кому-то не позволяют распоряжаться чужими жизнями. Сложнее, когда в перекореженном мире, где всё выглядит гротеском, нужно найти что-то настоящее. Настоящим может быть лишь прикосновение губ к затылку и тихий шепот в голове.
[NIC]Allanore[/NIC][STA]По ту сторону льда[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/22LoH.jpg[/AVA][SGN]И на обломках самовластья напишут наши имена[/SGN]