- Нет, ты, конечно, можешь делать все что угодно – но на свадебный подарок даже не рассчитывай.
Это было не жмотничество – это был принцип. Кашнур и так устроил аттракцион неслыханной щедрости, разрешив проводить это сомнительного повода мероприятие у себя, в мертвом городе, тысячи лет назад погребенном под пустыней. Между прочим, очень хрупкое, подверженное осыпям место, а двоим из троих присутствующих было разрушить его защитные чары - как раз плюнуть. Кашнур не считал себя слабым магом, да и там, где ему не хватало искусства, всегда были артефакты, но он также смотрел на мир глазами реалиста: в сравнении в Темным и Эренделлом Чернокнижником они с кузеном были мелким гнусом.
Опасаться причем следовало не пристрастного внимания к себе - он был хорошим, радушным хозяином, чистая правда, - а того, что эти двое не поделят что-то между собой. Слишком разный окрас. Румпельштильцхен любил дурить людей мелким шрифтом, строить многоходовочки, стирать пыль с коллекции сувениров, и при всей кажущейся хаотичности был в некоторой степени пацифистом. Эренделл, в свою очередь, был просто хтоническим ужасом, делящим людей на слишком ничтожных, чтобы жить, и достаточно интересных, чтобы с ними потягаться. Кашнур недоумевал, как в его королевстве еще было кем править.
Если бы Самир мог говорить, он назвал бы это "гремуче".
К счастью, Чернокнижник опаздывал, и пока, еще не попав меж двух огней, Кашнур с полной отдачей мог посвятить себя тому, ради чего они, собственно, здесь собрались - мытью мозгов Леонхарта. И вину на финиках с мускатным орехом и тмином, разумеется.
 - Ну хоть ты ему скажи, Штильцхен, - воззвал колдун к Темному, разглядывающему в хрустальном шаре облик Той Самой Единственной (ни рожи, ни кожи). Румпельштильцхен, слывший, в зависимости от освещения, то сердцеедом, то отъявленным девственником, был докой по части речей в стиле "любовь убила больше людей, чем любая болезнь". - Связи с простыми смертными женщинами никогда не заканчиваются ничем хорошим, это факт. Одно дело развлекаться, но жениться-то зачем? Небось уже и клятву в форме "не могу ослушаться" принес? Кто для тебя авторитет, мой папенька? Так папенька потому и умер раньше срока и не оставив наследства, потому что отлично женился.

- Извините, я опоздал.
Голос просочился сквозь низкий сложенный песчаником потолок на секунду раньше, чем началась осыпь. Тревога, впрочем, оказалась ложной – посыпавшийся сверху песок даже не успел покрыть кварцево-серым слоем виноград на костяном блюде, потому что это был не песок вовсе.
В зале дохнуло злым северным холодом, осыпь завихрилась спиралью, пронеслась под сводами и в несколько мгновений материализовалась.
Возможно, Эренделл, добираясь, и обрушил несколько верхних уровней, но только потому, что кое-кто придумал совершенно неудобоваримую пропускную систему. Найти в пустыне мертвое дерево, отсчитать от него сто шагов к камню, дождаться, когда тень от дерева упадет на камень, и позволить расступившимся зыбучим пескам тащить себя вниз? Вряд ли.
- Не слушай этих зануд, Леонхарт, они просто слабаки, - с ходу небрежно уронил он. Материализовавшаяся вместе с ним голова пустынного гигантского Змея, причина его задержки (обещал девочкам сувенир), упала под стол с замороженным стуком; он отер руку о дуплет и плеснул в чашу местного пойла. И как только люди живут в такой жаре? – Брак – это прекрасно. Моему шестьсот лет, и я ни о чем не жалею. Ну, была, конечно, пара кризисов…
Он задумчиво поморщился. Самое полное представление о его браке давало его обручальное кольцо – не золотое и не магическое, а опоясывающее безымянный палец застарелым шрамом. Вырезали сами в четырнадцать – с побрякушками тогда было напряженно, а жениться хотелось от слова очень. Примерно как Леонхарту.
У Леонхарта был забавный полет фантазии: он нравился Эренделлу. В отличие от Румпельштильцхена, который…
- Штильцхен, не мельтеши. Пришибу, - миролюбиво предупредил Чернокнижник. Искренне миролюбиво, потому что это лет пять сотен назад его живо заинтересовали бы возможности кинжала Темного. Сейчас уже было не актуально, и только кривляния беса на подсознательном уровне по-прежнему вызывали рефлекс прибить назойливое мелкое насекомое мухобойкой. – Но я присоединяюсь к вопросу: где ты ее откопал?
[NIC]Arendelle[/NIC][STA]мирный атом[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/21vuP.jpg[/AVA]