10.05.2018 - Север переходит в режим камерки, не закрывается и не прекращает существовать, но берёт творческий отпуск. Помните, зима близко!
Once Upon A Time: The magic of the North |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Once Upon A Time: The magic of the North » Отыгранные истории » Только бизнес
Название истории:
Только бизнес
Герои:
Genevieve, Jefferson
Время и место сказочного действа:
Зачарованный лес, трактир вдовы Лукас. Таймлайн – Руби около пяти лет.
Предисловие:
Не для того Женевьев Лукас трактир заводила, чтобы всякие проходимцы делали его точкой сбыта артефактов… не делясь процентом, по крайней мере.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]Руби, игрушки, трактир, посетители...
Странные посетители, с каждым разом Жинетт об этом думала все чаще. А чего хотеть от жизни на отшибе, если сама выбрала такую жизнь? Подвал покрепче, третье поколение его уже использует. Надо, кстати, разобраться, что там с этим проклятым дверным косяком. И как хорошо, что зверье не умеет отпирать дверь изнутри.
С самого утра в трактир тянется струйка посетителей, к вечеру превращаясь в полноводную реку. На что-что, а на отсутствие клиентов Женевьева не жаловалась, что было немаловажно для почтенной вдовы, вынужденной растить в гордом одиночестве сначала дочь, затем внучку. Покой и благополучие детей - оказалось, что это главный пункт быта любой семьи, в которой есть отпрыски. Особенно, когда чувствуешь вину сначала за то, что у дочери нет отца, а потом за то, что у внучки нет матери. С тем приблудным псом, от которого Анита принесла наследие, Женевьева и знакомится не хотела. Для такого у нее был припасен только арбалет.
Днем было тихо. Посетители позанимали столики в углах, о чем-то перешептываясь, вызывая этим у хозяйки нервную почесуху. Жинетт поймала любопытствующий взгляд мужчины, который, видимо, ждал, пока его обслужат. И отвернулась, кивнув молоденькой помощнице. Было время, когда она сама вот так бегала в помощницах, когда каждый второй мужчина считал своим долгом пофлиртовать с очаровательной трактирщицей. Но потом в волосах прибавилось седины, у глаз - морщин, фигура слегка поплыла, и вот уже смотрят все реже, и совсем перестают предлагать руку и сердце. Раньше надо было сначала сказать о наличии дочери, потом о наличии хорошего топора дома, а затем уже расколошматить кувшин о голову - крайняя мера, не часто используемая. Посуду жалко.
В очередной раз открывшаяся дверь впустила еще одного посетителя, заработавшего от хозяйки внимательный взгляд. Слишком пристальный, какой, бывало, получали новички среди клиентов Жинетт. Она уже не косилась на припрятанный под стойкой арбалет, не оглядывалась на дверь в задние комнаты, где мирно посапывала уложенная в дневной сон Руби. Которая, кстати, отличалась той еще вредностью, которая всегда получала от бабушки душевный отклик "в кого ж такая...".
В кого?
Глупый вопрос. Генетике внучке досталась та еще, только хвататься за голову и мечтать, чтобы этот зубасто-клыкастый характер, в конце концов, разбавился чем-то... в общем, тот случай, когда противоположности никак не притянутся. Было у Женевьевы скромное подозрение, что несостоявшийся муж Аниты тоже был примерно из того же теста, не сошлись характерами, раз рожать прибежала домой. Помнила она по себе то самое "не сошлись характерами", но от последнего варианта, облеченного в чудесную оболочку маленькой темноволосой Руби - вот же звериная порода - деваться было некуда. Только любить, холить, лелеять, воспитывать. Самое сложное - воспитывать. Где-то она уже прокололась в воспитании дочери, но вот он, второй шанс. Правда, его Жинетт не просила. Объяснение, где делась матушка, еще предстоит, и такая перспектива совсем не грела.
Зашедший последним посетитель занял последний свободный стол в углу.
Интересно, будет заказывать или для красоты тут присел? Неспешное восседание за столом без единой попытки взять эль или еду наводило на нехорошие мысли - и что он тут забыл? Это трактир, тут едят и пьют.
- Стань за стойку, - кивнула она помощнице, обошла стойку и подошла к мужчине: - Заказывать что-нибудь будете?
Отредактировано Genevieve (2015-09-12 23:13:18)
Дорогой дневник, всё пошло по...
Место было идеальным. Расположенное вдали от господских замков и крупных поселений - мест, где имеет неприятное свойство заводиться разного рода стража, - оно в то же время находилось на достаточно оживленном тракте, чтобы на каждого чужака не пялились здесь как на событие века. Чудесная глушь, где никто не обращает внимания на оборванцев, проходящих своими неведомыми дорогами мимо и навсегда растворяющихся в лесной дымке… Кроме того, черный выход имел очень стратегически удачное расположение и выводил прямо в лес, да и девочки-работницы были, как на подбор, кровь с молоком. Если бы Джефферсон занимался этим делом на постоянной основе, он бы здесь, ей-богу, поселился.
Однако «этим делом» он занимался только от раза к разу, да и то без особой охоты. Всё-таки он предпочитал работать со старыми знакомыми злобными колдунами, для которых золото не более чем металл, и для которых хороший проводник между мирами ценнее живым и довольным, чем мертвой грустной улиточкой. Злобные колдуны были людьми более тонкими и образованными, нежели ночные головорезы и прочее отребье, которым сунуть перышко под ребро и вытащить кишки в ознаменование акта купли-продажи - как раз плюнуть. Иметь дело с ними было гораздо приятнее.
Но в последние месяцы Румпельштильцхен не казал золотого носу из очередной затяжной сделки, Кашнур совсем занюхался своим порошком, а Ротбарт... в общем, был Ротбартом. Непыльной работы не намечалось, а жить красиво хотелось по-прежнему - вот и приходилось перебиваться чернорыночной халтурой.
Выходя в народ, Шляпник принял обычные меры предосторожности - чтобы не смущать умы аборигенов, сменил любимую кожу на плебейскую холщовку, снял все кольца, кроме одного, да и то развернул камнем внутрь (амулет, распознающий яды - сиротку-то всякий норовит обидеть). Побрякушки, кровавые ножи и склянки темного стекла уместились в худом потертом кошеле, единственным художественным достоинством которого была его бездонность, поэтому угловой посетитель на первый взгляд был совсем налегке. Всей его поклажей была со стуком вставшая под стол шляпная коробка: неудобно, но в кошелек Шляпу было не засунуть - конфликтовали пространственные поля. А оставить ее где-то – да ни в жизнь.
…В том, что он совершил ошибку сущего новичка с едой, виновны были не мысленные восторженные оды трактиру и даже не соблазнительные формы девиц с кружками да кувшинами. Нет. Дело было в том, что он пришел последним.
Когда ты приходишь последним, не жди ничего хорошего. Ненавязчиво оценив обстановку, пересчитав «покупателей» и удостоверившись в каждом, Джефферсон начисто потерял аппетит.
Перехвалил жральню. Как пить дать перехвалил.
С выражением светлой безмятежности на лице он как раз прикидывал свои шансы сделать ноги, когда к его основной проблеме добавилась еще одна – вышла из-за прилавка основательной, земной и почти что мужской походкой.
Хотя даже царящий в трактире полумрак не скрывал ее приближающегося к уважаемому возраста, ничто не могло спрятать и откровенно военной выправки: эта нежная ручка была привычна к мечу ничуть не менее чем к ухвату. Вдобавок к пропавшему аппетиту у Шляпника разнылся зуб: неужели хозяйка в сговоре? Не слишком ли много для одного скромного шляпных дел мастера, всего-навсего желающего подкопить на воздушный плавучий атолл? И неужели же он не предложил бы благородной донне долю от прибыли сразу же, как только удостоверился бы в рентабельности места?.. О времена. О нравы. О…
Благородная донна поинтересовалась, будет ли он, упырина, заказывать. Он смерил ее долгим, исполненным пронзительности взглядом, и от души у него немного отлегло.
Хозяйка всего лишь его подозревала. И правильно делала - он бы сам подозревал идиота, додумавшегося прийти на точку сбыта и не заказать для приличия. Такие долго не живут.
Вот и он не заживется, если не обзаведется гениальным планом раньше, чем его красноречиво глядящие из полумрака дружки отлепятся от стен и начнут сжимать кольцо.
- Прости покорно, хозяюшка, - от всей души повинился он. - Думал, дождусь друзей, но, кажется, сегодня я без друзей, несчастный человек. По такому поводу не грех и напиться.
Темнота шевельнулась. Шляпник плавно нащупал вшитую в рукав хрупкую склянку...
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
От слов парня Жинетт не стала менее подозрительной. Наоборот, как-то нехорошо зашевелилось внутри желание вооружиться, правда, не арбалетом, а вот той новенькой сковородкой из чугуна, приобретенной две недели назад на ярмарке, куда она возила Руби за конфетами и новыми игрушками. Знаете, такая очаровательно-тяжелая сковородка, которая хорошо бы подошла для физических упражнений.
И посетители как-то странно притихли, будто тут разворачивалось самое забавное представление, на фоне которого цирк шапито мог отдыхать. Как-то все это нехорошо.
- Не прощу, - сказала, как отрезала. - Я не люблю праздных посетителей, который приходят трактир только посидеть. Это место, в котором есть что пить, что есть, может быть хорошая компания, но ты сидишь один и ждешь. Чего, интересно, ждешь?
Женевьева всегда говорила напрямую, что думала.
Ладно, не всегда. Иногда прямота могла быть плохим помощником в общении, но сейчас, с этим парнем, не видела никакого смысла церемониться. Место, где находится ее ребенок, должно быть для него безопасным. Придорожный трактир то еще безопасное место, конечно, но есть определенный кодекс поведения, даже для трактира. Хороший хозяин не позволит ломать стулья и бить посуду.
Жинетт была хорошей хозяйкой.
Она спиной ощущала живейший интерес. Взять бы метлу и вымести весь мусор. Затылок щекотало от пристального взгляда, такое свойственно было в лесу, когда выслеживаешь зверье или браконьеров. Но тогда за спиной был напарник - егеря не ходили поодиночке.
Женевьева сдержала желание передернуть плечами, сбрасывая чужие взгляды. Пусть думают, что она просто истеричная хозяйка, которая заподозрила неладно с проколовшимся пареньком, а все остальные ее не колышут. Ну мало ли, какие мысли в голове у женщины могут бродить?
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
Отредактировано Genevieve (2015-09-12 23:13:40)
Кажется, Шляпник начинал различать очертания лиц под капюшонами, и эти лица... Вектор приоритетов прочно повернулся с "нажиться" на "выжить" и застыл на этом слове с глухим стуком.
- И скольких уже посетителей ты выставила вон за пять минут задумчивости? - на этот раз Джефферсон включился в перепалку с готовностью и вдохновением, сразу повысив тон разговора на градус. Неумолимость валькирии в фартуке, уже сделавшая их дуэт центром внимания, давала ему надежду на то, что ребята немного стушуются потрошить его при всем честном народе. Ерунда, конечно; более реальная надежда была на то, что местный вышибала (или сама валькирия) вышвырнет его наружу раньше, чем они успеют взять его под ручки. Старый добрый пинок под зад мог бы стать для него спасением: ему достаточно было пятнадцати секунд форы, чтобы улизнуть в соседний мир. - Хорошенькое гостеприимство, ничего не скажешь! Если уж мы завели речь о том, за чем люди приходят в трактиры - так точно не за тем, чтобы у них стояли над душой и подозревали невесть в чем. Сомневаешься в кредитоспособности - требуй показать деньги, а допрашивать - уволь, чай не к королевскому палачу на огонек забрел...
Он почти не слышал, что там за ересь треплет его язык (вообще-то он не любил спорить с женщинами, предпочитая решать споры молчаливым выходом в окно). Всё его внимание было сконцентрировано на боковом зрении, и лицо, скрытое от зала спиной хозяйки, в контраст со словами было искажено откровенной гримасой напряжения.
- Ну, кончай комедию, курва, - сказала одна из воздвигшихся полукругом фигур так ласково, что Джефферсон невольно удивился: у этих он вроде не крал, откуда столько чувства?
Потом он подумал, что с надеждами сегодня полная безнадега. А потом - что зря они сначала не поздоровались с трактирщицей. Нельзя не здороваться с такими женщинами.
- Не-ет, подождите, - с упоенностью умалишенного откликнулся он, резво предупреждая приказ хозяйки выйти вон и убивать друг друга на свежем воздухе. Где-то внутри мелькнуло ощущение, что сейчас не хватает только бодрой гусельной музыки. - Подождите, мне нужно доказать кредитоспособность!
Его жест был слишком молниеносным, чтобы зачесться за картинный. Раздавленный флакон хрустнул в кулаке, впившись в ладонь осколками, и, задержав дыхание на вдохе, Шляпник щедрой горстью метнул поверх женского плеча содержимое - порцию пыльцы со стеклом и кровью.
В освещенном десятками свечей зале словно прорвалась розоватым облаком спор грибница, и в мгновенно окутавшем всё дыму мешками посыпались на пол тела. Пять, шесть... кажется, не-людей сюда не занесло, спокойная ночь для всех и даром.
Ох, а так живо начиналось.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Бравада гостя насмешила Женевьеву. Наглость - второе счастье, а у парня ее хватило бы на нескольких таких, как он.
Хозяйка усмехнулась, расслабилась, скрестила руки на груди, рассматривая посетителя. Ишь какой резвый-то нашелся. Обычно вот так в наглую лезут либо когда страшно, либо когда хотят скрыть какое-то дело. А возможно и два в одном. Жинетт придирчиво обвела взглядом тех, кто так внимательно прислушивался к ее разговору с парнем. Слишком уж внимательно. Простые любопытные? Или же у кого-то есть свои какие-то интересы?
"Что ж ты так внимательно глазеешь по сторонам?"
От этого и самой Женевьеве захотелось прихватить поближе кочергу, так, на всякий случай, если вдруг появятся у некоторых странные желания похозяйничать тут без разрешения. Но до кочерги нужно было еще дойти, а обстановка явно не располагала к тому, чтобы вот так оставлять без внимания территорию, где все больше росло напряжение.
На милейшее замечание темной фигуры Жинетт лишь покосилась. Послать к чертям или подождать, чем закончится? Выбор, надо сказать, весьма интересный, но не особо большой. И в том и в том случае все может закончиться самым непредсказуемым образом, от чего мгновенно захотелось почесать зубы о глотку непрошеных гостей. Ну надо же, а день так хорошо начинался.
- Кому ты собрался доказывать свою кредитоспособность? Учти, устроишь дебош, сдеру не только штраф, но и шкуру, - не менее ласково, чем темная фигура, пообещала Жинетт, приправив все это улыбкой. Ну ладно, со шкурой она, конечно, перегнула, в принципе, обычно она до такого не доходила, но когда говоришь - действует. А угрозы иногда бывают совсем не лишними.
Но иногда такими бесполезными. Парень, конечно, действовал быстро, и обычный человек мог бы упустить момент, когда началось движение, но не Женевьева. Реакция было чистой, она среагировала на хруст, проследила за полетом пыльцы, втянула ее аромат, смешанный с запахом свежей крови, разве что зубы не оскалила. Можно было пытаться дернуться в сторону, но летело все равно не в нее. Женевьева громко чихнула и сосредоточенно проследила за результатом, считая свалившиеся с глухим стуком на пол тела.
Один, два, четыре, шесть...
- За них тоже будешь платить? - Сухо полюбопытствовала у парня. Осталось угадать, на что тот рассчитывал, и что вообще это значит. Почему упали те, а она так и стояла, только снова чихнула - пыльца попала в нос, защекотала его, теперь хотелось избавиться о назойливого запаха.
А кочергу все-таки следует взять, но тут уж женщина могла поспорить, что окажется у нее быстрее, чем парень у двери.
Впрочем, зачем нам кочерга? Можно и так положить - ей сноровки хватит.
Рассевшийся дым застал Джефферсона на низком старте - он уже вздернул на плечо ремень от шляпной коробки и приготовился простить своих врагов их кошельками (моральный ущерб, знаете ли, да и сонная пыльца - редкий и дорогой товар, а тут ушел целый флакон), и... хозяйка не уснула. Она стояла на месте, хотя попала почти в эпицентр распыления, и взгляд у нее был ничуть не менее бодрый и угрожающий, чем раньше. Счастливо избежавший мясницкого разделывания Шляпник на этот раз струхнул серьезно: день катился все ниже в тартарары и, кажется, не думал останавливаться. Где, черт побери, разбитое зеркало?
- Будь здорова, - упавшим голосом сказал он. - Ты что, еще и ведьма?
Нет, она не была ведьмой - он знавал не одну, и был способен распознать их сестру где угодно, не говоря уж о Зачарованном Лесе, где они предпочитали эффектные появления, платья с глубоким декольте и слегка нервический смех. К тому же, она смотрела так, словно не до конца разобралась в ситуации. Не ведьма - но и человеком она не была. Что-то другое.
- А впрочем, как невежливо с моей стороны лезть не в свое дело. Плати их Величествам подати и будь кем хочешь - не это ли выбито на гербе нашего славного королевства? - на гербе было выбито отнюдь не это, но Джефферсон обезоруживающе поднял руки и плавно, без резких движений, протиснулся мимо хозяйки к почивающим на полу головорезам. Осторожно, словно пробуя озерную воду, подтолкнул одного носком сапога, убедился в крепости сонного заклятья и наклонился за висящим на поясе кошелем. - Эти платят сами за себя, поскольку, как я уже говорил ранее, это совсем не друзья, которых я ждал. Больше, чем поверхностными знакомыми, я их назвать не могу, а поэтому... не беспокойся, каких-нибудь три часа, и они проснутся с невыносимым похмельем и будут шелковыми как зайки. Возьмешь с них еще немного за опохмел.
Болтая, он одним глазом косился на валькирию с резонным опасением и ровным строем выкладывал на столе по-джентльменски заранее развязанные кошельки. Ладно, моральный ущерб придется писать в уме - не до этого сегодня, бывают дни, когда удача - это просто уйти живым-здоровым. А она еще так колоритно заметила про дебош и шкуру...
- Я-то сам сколько должен за беспокойство? - окончательно перестав хорохориться, Шляпник по-сиротски шмыгнул носом, отер поцарапанную ладонь о левый рукав и исподлобья воззрился на хозяйку.
Главное, так и не пожрал.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
А паренек явно не рассчитал, что будет такой эффект. То есть эффект лежащих вокруг, сопящих тел его вполне устроил, но не то, что Жинетт осталась стоять, только чихнула в конце концов.
Но вот за ведьму ее еще не принимали.
- Угу. Только схожу на чердак за остроконечной шляпой.
Видимо, содержимое пузырька не действовала ни на каких волшебных существ, которым, по сути, и была сама Жинетт.
Ладно, она была нечистью, но мы же не будем цепляться к словам? Да и рассказывать горе-контрабандисту о том, что она такое, женщина не собиралась. Не хватало, чтобы он сюда потом охотников привел. Сама-то Жинетт с ними бы справилась, она всегда была готова, но бросать размеренную жизнь и нестись куда-то через лес с маленькой внучкой на руках совсем не хотелось. Не для того она уходила из Митгарда когда-то в стремлении дать следующим своим поколениям безопасность и покой.
Парень нес какую-то чепуху, методично обирая тех, кого называли не теми друзьями. А Жинетт, сложив руки на груди, наблюдала за зрелищем, прикидывая, сколько взять с того за моральный ущерб. Порошочек, похоже, был каким-то сонным. Хорошая штука, пригодилась бы, когда Руби капризничает и не идет спать. Так бы дунул - и никаких проблем. Правда, побочный эффект в виде похмелья не особо устраивал бабушку, блюдущую здоровье единственного чада. Да и всего-то три часа? Ночь длится дольше, не выгодно.
От болтовни парня начинала уже побаливать голова. А еще просыпаться проклятая жалость, вечно выходившая боком. Нет, ну серьезно, она не гуманитарная помощь, и не сестра милосердия, за этим в монастырь, вон сколько их развелось последнее время, какие-то ордена вещают все про святость и чье-то пришествие. То ли очередного божества, то ли очередного правителя. Правда, правители, как правило, такое не любят, и устраивают периодически очищением огнем. Но в конце концов, принцип "меня не трогают, сижу тихо под кустом" выручал. Правда, вступал в спор с совсем иными принципами, но с недавних пор снова приходилось помнить: жизнь не принадлежит только тебе.
Гвоздем в гроб жизнестойкости хозяйки стал жалобный шмыг и голодные глаза жертвы неудачной сделки. Пожалеет-не пожалеет об этом Жинетт, будет понятно после. Конечно, парня лучше убрать долой из трактира до того, как спящие посетители придут в себя. Шутку не оценят не только желающие заполучить душу контрабандиста, но и случайные посетители, оказавшиеся здесь именно, что по причине "а пожрать". Но в запасе у них было три часа, а почти все в трактире спали.
- Сядь, несчастный, поешь сначала. Потом будешь расплачиваться.
В конце концов, хозяйка управится с посетителями потом, при помощи кочерги, сковородки и арбалета. Первый раз, что ли? А так хоть парень поест, да заплатит по счету. И уйдет.
- Заодно расскажешь, что тебя привело в наши места, и чем занимаешься конкретно.
Конечно, он мог сбежать, пока она будет собирать ему еду. Но не привязывать же его к стулу и не приковывать цепями к ножке стола. Значит, уйдет голодным. Сам будет виноват. Гоняться по окрестностям за ним с миской супа никто не будет.
Но парень не сбежал. Или Жинетт вернулась раньше, чем тот успел решить, что безопаснее: скрыться с нажитым добром или дождаться горячей еды. Она поставила перед ним деревянную миску с супом, тарелку с хлебом, положила ложку.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
Отредактировано Genevieve (2015-09-12 23:14:46)
- Нет, ты все-таки ведьма, - резюмировал Шляпник себе под нос и уже ей в спину. – А что там насчет натопить печку, постелить постель, дать путеводный клубок с наказом… ах, черт, не тот мир.
Он немного опешил: это был первый раз, когда щенячьи глаза действительно сработали. Может, стоит почаще надевать эту убогую хламиду, и люди сами потянутся?.. Если говорить без ерничества, он действительно был удивлен, потому что любой нормальный человек на месте хозяйки как минимум выгнал бы его взашей: после сценки с усыплением неминуемо возникали мысли о том, эти гости потянут за собой друзей, и вторая их порция уже не будет так щелкать клювами. Впрочем, как уже выяснили, хозяйка человеком не была – и, возможно, могла позволить себе больше, чем простые смертные владельцы трактиров.
По-хорошему, и по первой, и по второй причине Джефферсону самому следовало бы сделать ноги, и как можно быстрее, но увы – природное любопытство, которое он так старался заткнуть, уже брало свое. А еще - это уже было мелким шрифтом и почти стыдно признаться – он давно не сталкивался с человеческим отношением. Справедливости ради, причиной его отсутствия чаще всего был не жестокий мир, а он сам, но прецедент от этого становился только ценнее.
Еще никто не предлагал ему еды после превращения доходного места в сонное королевство.
В отблесках оплывающих свечей, играющих на бревенчатых стенах, и полной, нарушаемой только ровным дыханием тишине помещение смотрелось почти завораживающе. Спали не только лежащие на полу вповалку головорезы – спали и обычные посетители, уронившие головы на сложенные руки, и девочки-служанки, привалившиеся к стойке. Концентрированная попалась партия, подумал Шляпник, привалившись обратно к стене и прислушиваясь к звукам снаружи – не раздастся ли конское ржание, не заскрипят ли половицы крыльца. Нет, всё было спокойно; и наверное, всему виной была не выветрившаяся со вчера настойка «абсолютного слуха», но ему казалось, что он слышит обычные шорохи темного леса, начинающегося прямо за стеной трактира: шелест ветвей, ночных птиц, копошащихся в земле грызунов.
Все-таки какая глушь. В такой и заживо похорониться недолго… Хотя то же самое он мог бы сказать о любой многолюдной столице: застрять где-то надолго для него и значило похоронить себя заживо.
- Спасибо, - хозяйка поставила перед ним тарелки, и Шляпник неизжитым приютским жестом, словно играя на скорость, стремительно накрыл ладонью два куска хлеба. Вот же, до колец с камнями против ядов дожил, а некоторые привычки никак не уйдут. Например, нычки хочется делать по-прежнему. На всякий пожарный. – Джефферсон, рад знакомству. О, там базилик. Обожаю. ..Чем конкретно занимаюсь? Путешествую. Знаешь, новые места, новые люди… сходи туда не знаю куда, принеси то не знаю что. Это то, что я делаю. Временами вот не срастается, но жить зато интересно.
Скосившись с миски на хозяйку, он все-таки не удержался – задал вопрос из тех, против которых пламенно выступал пару минут назад.
- Ну а ты? Давно сложила оружие?
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Жинетт была внимательна. Пережиток бурной молодости и привычка блюсти свои территории, на которых околачивается щенок. Два щенка, по очереди.
А еще она помнила. То, как пахнет в приюте угробленным детством, разбитыми мечтами, тяжелым детским трудом, попрошайничеством. Из приютов не уходят в счастливую жизнь, если оттуда куда и уходят, то во взрослую, беспощадную, жестокую самобытность.
Все эти счастливые семьи с красивыми платьицами, фарфоровыми куклами, чаепитиями - миф. За все то время, что женщина провела в приюте, она ни разу не видела никого, кто бы приходил забирать ребенка.
Главное - вовремя уйти. Что сделала сама Женевьева.
Но речь была не о том. Джефферсон таким знакомым движением накрыл хлеб, будто у него его собираются отобрать. И поняла: парень вырос в таком же месте, в котором и она провела десять лет своей жизни. Стоило, правда, признать тот факт, что первый ее приют в родной деревне был лучше, чем столичный. Но это частности.
Вопрос Джефферсона вызвал улыбку. Ишь какой, тоже проявляет чудеса внимательности. Не то что бы Жинетт скрывала это - она умела держать оружие, умела даже командовать, если нужно. А еще сохранились выправка, отточенные движения, привычка изъясняться напрямую, а не придумывать обходные пути.
- Давненько. С детьми особо не походишь в походы, а их самих нужно воспитывать не в дороге, а в доме. Ты сам-то как давно из приюта ушел?
Собственно, если так, то не удивительно, что паренек зарабатывает контрабандой, причем все его клиенты оставляют желать лучшего - хозяйка обвела взглядом те самые фигуры в темных плащах, но не испытала никакого желания заглянуть под них. С ними еще придется разбираться, после того, как весь оставшийся гуманизм она потратит на Джефферсона.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
Отредактировано Genevieve (2015-09-12 23:15:26)
- Квиты, - засмеялся Шляпник. Хозяйка ему нравилась, несмотря на то, что сущность ее бессмертной души все еще стояла под вопросом, и единственной новой информацией было только что, что рыбак рыбака видит издалека. – Тоже давненько. Говорят, молодо выгляжу.
У каждого свои истории. У кого-то про весело бегущий огонь, у кого-то про зеркало на чердаке. Джефферсону повезло – он не ушел в суровую действительность, в которой ребенку, чтобы выжить на улице, необходимо воровать, попрошайничать, а то и кое-то похуже – а что, тоже дело. Но Джефферсону сфартило, сфартило по-крупному: одним прекрасным ноябрьским днем он свалился из того, что называли карцером (ладно, на самом деле денек выдался препаршивым), в один идиотически-яркий мирок, где все, как правило, бегают по кругу и вопят. Та еще сказка про улыбающихся котов, говорящие растения и употребление сыроежек во зло.
Мудрецы утверждают, что дети, попадающие в историю чужого мира – это своего рода жертвы, навсегда потерянные для жизни люди. Они могут вернуться домой на следующий день, или через несколько часов, но они уже никогда и нигде не будут своими. Они уже принадлежат своему волшебному путешествию, которое навсегда осталось в прошлом, и не могут двигаться дальше. Такие дети не взрослеют и не расцветают – они уходят в серость и просто медленно гаснут.
Ну так вот, Джефферсон был не из этих. Его первое путешествие лишь открыло в нем тягу к новым. Он не грезил возвращением в Страну Чудес – он хотел увидеть все остальные страны, лежащие за пределами видимости. И он отнюдь не отказывался от реальности, в которой полагается уметь вертеться, чтобы иметь хлеб с маслом и сапоги, не требующие постоянно каши.
Ему нравилось думать, что Шляпа выбрала его именно по этой причине, хотя теория была так себе, слишком поэтическая. Гораздо более вероятно – ему просто сунули ее, чтобы он наконец свалил и перестал всех раздражать.
- Спасибо, - отодвинув от себя девственно-чистую посуду, Джефферсон проследил за направлением взгляда хозяйки и тоже посмотрел на побочные продукты своей несостоявшейся сделки. Вздохнул, поколебался. И горячий суп с человеческим отношением победил. Вытолкнув ногой из-под стола шляпную коробку, он откинул крышку и подцепил за поля цилиндр. – Вообще знаешь, если ты немного подсобишь мне с перетаскиванием, я бы мог как честный человек убрать за собой мусор. Подкинем их, допустим, ко двору короля Мидаса. Там где-нибудь наверняка есть бумажки с их физиономиями и грифом «разыскивается». Как говорит один мой знакомый, месть – это просто что-то там с зубами… Ну, что скажешь?
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
- Не за что, - ответила Жинетт.
Она уже даже передумала брать с парня плату, хотя это совершенно глупая идея, ведь шло в убыток трактиру. Но от пары монет, которые оставит Джефферсон, общее состояние имущества не изменится. И Жинетт мысленно махнуло. Может, тому нужнее, пусть он и не выглядел особо несчастным. Но что-то - может понимание той жизни, что была у него в приюте - требовало плюнуть на заработок, отправить незадачливого контрабандиста восвояси, выкинуть мусор, валявшийся на полу, заняться делами, пока Руби не додумалась высунуть сюда нос.
Женщина уже было собралась, чтобы проговорить прочувствованную речь, которая все никак еще не собиралась воедино, когда Джеффесрон завозился с какой-то коробкой, вытащенной из-под стола. Жинетт ее успела заметить раньше, но не придала странной котомке никакого значения - ой, с чем только не ходят клиенты трактира. Если могут с корзиной или с узелком, то почему бы и не с такой коробкой.
Но из недр коробки появилась шляпа.
А у Жинетт появилось подозрение, что Джефферсон плохо сопоставляет габариты тел на полу и габариты шляпы.
Она с удивлением уставилась на цилиндр. В мире, где магия используется довольно часто, если вообще не повсеместно, и ею не брезгуют даже правители своих королевств, удивляться, казалось бы, нечему. В конце концов, она сама была, ни много ни мало, магическим существом - оборотнем. Что, как ни магия, была частью ее сущности? Так что относится к ней с фырканьем было бы глупо, как и не верить в нее. Но Жинетт все равно с недоверием смотрела на цилиндр.
- И как ты себе это представляешь? Будем заниматься разделкой тел на запасные части, чтобы побросать их в твою шляпу? Боюсь, это будет слишком трудоемко и неоправданно, как по мне. Тогда сама как-нибудь справлюсь.
Нет, ну все-таки, считать паренька не совсем в себе было рановато. Мало ли, что и как у него с этой шляпой. Но с порталами Жинетт не сталкивалась в своей жизни ни разу, чтобы распознать в словах Джеффесрона что-то большее, чем насмешку. Хотя это было и не поводом высказывать пареньку, ответившему на ее гостеприимство таким странным способом. Ну знаете, мало ли, сколько раз его головой по жизни стукнули.
Пожалеть лучше.
Дать в дорогу кусок хлеба и немного солонины. От Жинетт не убудет, Руби голодной не останется.
А душевную доброту никто ее еще не отменял, хотя и позабыли о ней.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
Отредактировано Genevieve (2015-09-12 23:15:47)
- Вот не надо так, - обиделся Джефферсон. Он всегда обижался за свою Шляпу. Впрочем, никогда – надолго, потому что дальше была часть, которая никогда ему не надоедала. – Ну ладно, раз так, то давай пари. Если я смогу уместить в этот цилиндр шесть человек, не отрезав при этом от них ни кусочка, то ты, скажем…
Он на мгновение задумался. При этом ему очень хотелось завопить и затопать ногами на манер недополучившего конфету Питера Пэна: да кто ж ты, бармаглотова чешуя, такая?! Все приходящие на ум нелюди были прекрасно осведомлены о порталах, более того, практически все каким-то сарафанным методом были осведомлены и конкретно о Шляпе. Но вот же, живут же люди в глуши…
- Вот, придумал, - он вздернул палец, просияв клыкасто-заразительной мальчишеской улыбкой. - То тогда ты дашь мне еще один шанс в этом трактире. То, что случилось сегодня, было нелепой трагической случайностью, на самом деле я хорош. Ну, лучше, чем могло показаться по первому впечатлению. Ты как? Договоримся, в накладе не останешься.
Подкрепление душевных и физических сил не оставляло сомнений: трещать он теперь может сутки напролет без перерыва. Болтая, он прикинул на глаз размеры зала, усомнился, вскочил и со знанием дела померил его шагами. Отодвинул несколько стульев, один стол и пару тел, освобождая пространство в центре. Прикинул еще раз и удовлетворенно кивнул сам себе: проходим без утягивания интерьера. Королю Мидасу изыски деревянной работы стиля «на века» вряд ли придутся ко двору, а вот сам Шляпник в конце концов стопроцентно огребет ухватом.
- Шучу, конечно, мусор я уберу и так и так, мой косяк, - повинился он, опустившись на корточки, поставив Шляпу в центре пустого пространства и взглянув на хозяйку снизу вверх. - Но про дело ты все равно подумай.
С двух оборотов рыжевато-тусклый свет в трактире сменился ярко-лиловым. Цилиндр вертелся волчком, расширяя сквозную дыру в полу, из которой тянуло ледяным нездешним ветром.
Отличная обстановка для деловых мыслей.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Ах ты какой, придумал, значит...
Жинетт даже опешила от такой наглости - нет, ну все, конечно, понятно, наглость второе счастье и выживать помогает. Но вот после неудачной попытки предлагать сделку, это уже и правда казалось несусветной наглостью.
С другой стороны, таким Джефферсон и был, это уже женщина поняла. Авантюрист и контрабандист. Опыт подсказывал, что такие долго не живут, а когда тонут, тянут за собой еще несколько человек. Стоило ли связываться с Джефферсоном, во имя...
И что он делает?
Жинетт с легким удивлением следила за тем, как гость по-хозяйски расставил стулья, что-то там параллельно просчитывая в голове. Она даже посторонилась, чтобы ему не мешать колдовать над своей шляпой. Хотя это же было смешно, чем ему сгодиться цилиндр?
Вопрос был снят через несколько минут. Шляпа завертелась волчком и все начало меняться, заставляя Жинетт податься назад и даже невольно тихо рыкнуть, глядя, как ярко-лиловый цвет заливает помещение. В котором еще и похолодало. Конечно, в Митгарде тоже было холодно, и хозяйка трактира очень любила и скучала по морозному воздуху и хрусту снега под ногами или лапами. Но уж точно не жаловала сквозняки, а ветер сейчас гулял по трактиру, обдавая неприятными ощущениями женщину. Она даже зябко поежилась, каким-то чисто женским движением, и пожалела, что не может в раз натянуть на себя волчью шкуру. Было бы теплее и безопаснее.
Магия всегда заставляла Жинетт нервничать. Может, потому, что он не умела сама колдовать, не обладала ничем для этого. Единственным, чью магию она переносила с легкостью, был Ротбарт. Но мужчина не колдовал почем зря, не раздражая этим свою женщину.
Портал был магией. Еще и мог утянуть куда-то туда, где и оказываться-то не хотелось. А с ветром из него будто пришли какие-то чуждые этому миру запахи, Жинетт даже принюхалась. Впрочем, если верить Джефферсону, то проход должен был вести ко двору короля Мидаса. Не такой уж другой мир.
Но это если верить...
А верила ли Жинетт?
- Вот и убери мусор. А потом и это убери из моего дома, - женщина с недоверием кивнула на шляпу, предпочитая находиться чем дальше от нее, тем лучше. - А о деле поговорим, когда закончим с уборкой.
О деле... да какое к демонам дело? У нее на руках малолетняя внучка. Без Руби Жинетт могла бы еще поиграть в авантюру, да и то, как-то уже не особо, но с Руби...
- Давай за дело, - резко бросила она Джефферсону и сама принимаясь подтаскивать сонные тела, осторожно обходя портал по дуге.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
Отредактировано Genevieve (2015-09-12 23:16:14)
- О, это уж уберу, не сомневайся, - мимолетно обиделся за Шляпу еще раз Джефферсон.
На какие-то мгновения ему показалось, что он близок к разгадке: то, как хозяйка втянула носом воздух, то, как сторожко двинулась назад… Но озарение пришлось отложить, потому что время открытого портала было не бесконечным, а переправлять ребят частями… в общем, именно частями и могло бы получиться.
Итак, он их усыпил, обчистил и отправил под нос (плюс-минус, с местом выгрузки иногда были проблемы) городской страже. Если сегодня, при условии, что раньше их пути плотно не пересекались, ему хотели сунуть перышко под ребро, то после этой комбинации просто дух захватывало при мысли о том, что они захотят с ним сделать в следующий раз. По-хорошему, им следовало бы тихо и чисто перерезать глотки – или отправить так, чтобы наверняка, например, на дно океана к русалкам. Но убийство – это было не про Шляпника, даже если он знал, что этим спасет свою шкуру в будущем. Что-то внутри не позволяло ему переступить эту черту даже в самых отчаянных обстоятельствах.
И вообще, он не любил кровь. Встретимся позже – так и побегаем позже, таков был девиз его взаимодействия с сопутствующими профессии трудностями.
- Ну ты, зараза, и тяжеленький, - попенял всхрапнувшему головорезу Джефферсон, с трудом спихнув его с твердого пола в воронку и чуть не улетев следом сам. Первый блин комом, дальше дело пошло полегче. – Надеюсь, всё пройдет удачно, у меня нечасто путешествуют без проводника. Но вот что-что, а еще и провожать вас – это, извините… уф.
Приняв по цепочке от хозяйки (та словно всю жизнь мешки с камнями таскала) последнее тело, он отправил его догонять товарищей; ветреная лиловая бездна в долю секунды утянула его в водоворот и поглотила без следа. Ну что ж, Шляпник действительно надеялся, что не забыл «выключить» зал-с-дверьми, и в следующий раз не найдет там шесть скелетов…
С чувством выполненного долга он сел на пол у края воронки, и, отдыхая, пронаблюдал, как водоворот замедляется, утихает и сокращается. Трактир перестал быть похож на филиал Аметистовой Пещеры в Атлантике, и снова стал трактиром, только слегка обезлюдившим. Некоторые из прикорнувших посетителей и работниц слегка заворочались во сне: им снились странные, иномирные сны. В конце концов гул портала оставил от себя только тишину и мягкий стук качающегося на месте, а потом встающего смирно цилиндра.
Привычным жестом подхватив Шляпу, Джефферсон надел ее на голову и остался полностью собой доволен.
- Ну так что, дело? – лучезарно осведомился он. И задумчиво почесал нос. Она упоминала детей. – Как дети-то, уже воспитались?
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Уборка шла полным ходом. И в скором времени все злоумышленники оказались по ту сторону портала, а Жинетт потянулась, разминая спину. Вес был взят без усилий, но спина не так давно потерпела в очередной битве с домашними недоделками и даже волчья сущность не могла ничем помочь.
Хозяйка видела, что проблеменый гость все косится на нее, видимо, пытаясь разгадать, каким образом ей удалось избежать действия его снотворного порошка. Но выдавать ему свою тайну у Жинетт не было ни желания, ни безбашенности. Она изначально хранила ее при себе, не столько как нечто опасное для окружающих или проблемное для нее самой - несмотря на то, что в меню попадались не только зайчики, женщина научилась просто принимать себя. У нее был хороший... да нет, просто прекрасный учитель. И тайну она хранила как нечто интимное, как последняя нить, помимо дочери, связывающая ее с прошлым. С тем, что когда-то так крепко привязало ее к Ротбарту.
Ну вот, отвлеклась на мысли о прошлом, и сразу подпала под незримую тоску, которую следовало бы прогнать и заняться делами.
И все-таки магия, такая магия, с порталами и подобным им, внушала Жинетт опасения. Впрочем, магия вообще была весьма опасной, если не умеешь с ней ладить.
- А что будет, если они попадут не туда? В маршруте ты вообще уверен или кому-то на голову упадет это счастье?
А вот закрытие портала было зрелищем весьма умиротворяющим. И Жинетт смотрела на него, пока он не схлопнулся, оставив после себя лишь шляпу. И остальных спящих посетителей.
Кто-то заворочался.
Кто-то заворчал.
А Джефферсон снова вернулся к делу, возвращая к нему и вдову. Жинетт с неохотой переключилась, размышляя, что доход лишним не бывает никогда, но и все, мало-мальчик опасные затеи она пыталась отсекать.
Это была авантюра. И хорошо, если она закончится удачно, а не как попало, втянув в неприятности ее. И хотя сама она в свое время с радостью встревала в подобное, но сейчас... нет, это был не возраст. И не пресловутая мудрость. Это была ответственность за ребенка, спящего в своей кроватке.
- Дети пусть тебя не беспокоят. Лучше скажи, насколько вообще все твои дела сомнительны, да насколько хорошо ты клиентов проверяешь. Или каждый раз у меня тут будут подозрительные типы в плащах и сонное царство. Если так, то мне это крайне невыгодно. Разбегутся все мои клиенты, которые хотят просто поесть и поспать. Так что мне нужно быть уверенной в двух вещах: первое, что дальше этой комнаты дело не пойдет, второе, что все твои сомнительные знакомые тебе знакомы, а не вчера встретились, сегодня сделка. Тебе, кстати, так тоже будет проще - иметь свой контингент.
Джефферсон, конечно, мог знать это и сам. Мог применять на практике. Только то, что воочию видела Жинетт говорило пока об обратном.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
улита в треде
- О. Мы наконец-то предались рабочим откровениям! - изящно проигнорировав вопрос о точности места приземления "груза", Джефферсон энергично поднялся с пола и стрельнул глазами по ближайшим столам на предмет чьей-нибудь недопитой кружки. После праведных трудов не грех и горло промочить. Не обнаружив ничего, что бы не вызывало у него брезгливости, он вздохнул, убрал Шляпу обратно в коробку, привычно затолкал последнюю ногой под стол, и, сцепив ладони в замок, сел напротив хозяйки.
Вот не любил он, когда его учили жить - да и вообще учили. Еще с того времени, когда у него был период увлечения поэзией, и он болтался школяром в одном развеселом черно-белом городишке. Сейчас, оглядываясь на это светлое время, он мог со здоровой авторской самокритикой сказать, что именно за качество стихов его и хотели повесить в местном Дворе Чудес. Чтобы выпутаться из петли, пришлось даже слегка жениться. Женушка попалась симпатичная, но дура дурой, а когда он просек, что его мэтр по астрологии из соборной кельи - вот кто мозг-то ему ложкой выскребал! - уже на подходе к массовым поджогам и повешениям во имя ее... Короче, с поэзией пришлось покончить и депортироваться оттуда к лешему. Он еще явно не был готов ко всем этим прелестям брака.
А учеба с тех пор прочно ассоциировалась в его сознании с виселицей.
Впрочем, сейчас скривиться он скривился, но возникать не стал. Произведенное им первое впечатление и впрямь было не из блестящих, и то, что валькирия вообще согласилась снизойти до этого разговора, можно было списать лишь на то, что она истосковалась по прошлой жизни, в которой было что-то кроме кочерег. Ну и на его сногсшибательное обаяние, конечно.
- Оговорюсь сразу: это не основное мое занятие, - смиренно, как у мэтра на уроках, объяснил Джефферсон. - Мой "контингент" - это несколько другие... люди, - запинка перед последним словом была вызвана тем, что обычно к его клиентам обращались немного по-другому, вроде "ааа, монстр!". - Как ни странно, опыт показывает, что колдуны - это самые честные деловые партнеры из всех, с кем мне приходилось работать. Ребята просто по-настоящему знают цену словам. Так что если тебе когда-нибудь понадобится черная магия, милости прошу... сказал бы я, если бы не уважал тебя как ценного потенциального партнера и просто как женщину, дающую людям есть. Не нужна она тебе, эта черная магия. Ну да я уже увидел, что у тебя к ней достаточно трезвое отношение. Теперь о халтурке. В сегодняшней осечке я виню болтунов, и под болтунами я сейчас подразумеваю не себя. Моя ошибка в том, что я связался с покупателем-новичком, который явно трепанул что-то не там, где надо. Конечно, ты права, связываешься с такими - дели все на два, но новичков, знаешь, так приятно обдирать... Ладно. Я вполне уверен, что в будущем смогу обеспечить тебе исключительно приличных посетителей, оставляющих девочкам щедрые чаевые и не метущих помелом на каждой заставе.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Ой, обиделся котик, что его поучать попытались. Хотя последняя фраза, скорее, была констатацией факта, а не поучением - Жинетт воспитывала только свою дочь и свою внучку. По тому же, как парень скривился, она сделала вывод, что ему часто доводилось слушать нотации.
Жинетт доводилось не меньше. Особенно в бытность молодой мамой и молодой - ну все думали то, что видели - бабушкой. Хотя да, новые роли были сложны, это вам не мечом махнуть. Жинетт и сама бы не отказалась от советов тогда, но от советов же, а не от воспитательного процесса, в котором она должна была следовать советам всех, а не полагаться на собственные ощущения. В результате оного она уже была уверена, что стала плохой матерью, плохой бабушкой, вне зависимости от того, что считала сама.
Ладно, это было грустно.
Лучше вернуться к настоящему.
А настоящее было степенным и спокойным. Без обещаний авантюр, зато с теплым домом и ребенком, за которого Жинетт несла ответственность. И эта самая ответственность не предполагала ничего такого, что нарушит покой маленькой семьи.
Разве не от этого ты ушла, Жинетт, в этот тихий мирок?
Внутренний голос был паскудно прав и паскудно не вовремя. Женщина мысленно рыкнула на него, чтобы заткнулся еще на двадцать минут, когда она взвесит все услышанное.
Главный минус деятельности Джеффесрона заключался даже не в людях. Их Жинетт не боялась. А вот магия - о, магия была непредсказуема в своих проявлениях, никогда не знаешь, где настигнет. Самой Жинетт она была не чужда, оборотней можно было считать своего рода проявлением магии в таком вот извращенном виде. Но здравый смысл утверждал, что даже прожив с колдуном под одной крышей несколько лет, ты никогда не сможешь сказать, что знаешь его на все сто.
Значит, придется озаботиться тем, чтобы не было неприятных сюрпризов. Вот и все.
Руби росла. В скором времени ей будет мало того, что есть: одежды, игрушек, чего еще. Хозяйка трактира жила, не считая каждый день копейки. Но нормальное желание девочки из приюта, помнящей тот привкус горечи, когда хотелось красивую куклу или вот платьице с рюшами - гарантировать, что собственное чадо никогда не услышит от нее слова "нет" по финансовым причинам.
К тому же, сюда все равно приваливают заключать сомнительные сделки, сколько ни гоняй метлой. Так пусть лучше будет польза.
- Ладно. - Женщина облокотилась локтями на стол, подалась вперед, насмешливо рассматривая Джефферсона: - С тебя сделки и гарантии того, что клиенты не начнут вытворять невесть что, с меня место. О сделках заранее предупреждать, чтобы я могла подготовиться. Не люблю сюрпризов. И если вдруг наломаешь дров и решишь сбежать, я тебя везде найду, через год или через десять лет, не важно, - Жинетт чуть втянула воздух, впитывая запах Джефферсона. Шляпа шляпой, порталы порталами, даже если этого гения авантюрных продаж занесет в другой мир, однажды он все равно окажется здесь. Все закольцовано, все повторяется. А ждать Жинетт умела. И точно знала, что если вдруг Джефферсон будет виноват в ее неприятностях, она его найдет, а потом... ну даже закапывать будет нечего, чего уж там. Полнолуние, оно такое. Но Джефферсону было предоставлено самому додумать, что с ним будет. А потом хозяйка ослепительно улыбнулась, поднялась с места, плеснула в две кружки вина и принесла их на стол: - Что мне причитается и как оформляем?
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
- Ой мамочка, - жалобно ойкнул Джефферсон в то время, как его физиономия в контраст словам расплылась в улыбке, которую самые изысканные милорды из его контингента называли не иначе как «лыбить жало». – Не пугай меня, добрая женщина, я и так испуганный.
Хорошее настроение, с которым он шел в этот трактир изначально, но убитое сорвавшейся и чуть не сорвавшей его жизненные планы сделкой, возвращалось к Шляпнику легко и непринужденно. Отделался он без потерь – ну, не считая сонной пыльцы. Все конечности были при нем, товар тоже не пострадал и вполне подлежал продаже в следующий раз. Он мог бы даже немного нажиться, если бы, как джентльмен, не оставил чужие кошельки хозяйке в счет оплаты ущерба и за вредность работы. Его не выкинули пинком под зад, не натравили на него собак, приятели депортированных к Мидасу громил, не барабанили в дверь, намереваясь посчитаться. Он был жив, сыт, жизнь была прекрасна… и еще он, наконец, догадался.
Или думал, что догадался, но, так или иначе, собственное озарение привело его в восторг, пересиливший более естественную реакцию - страх. Ну конечно. Можно было понять еще тогда, когда она выдала свои повадки в первый раз, при открытии портала…
Как необычно. Как правило, их род не любит стали, а хозяюшка призналась, что якшалась с мечами довольно долго. И все же Джефферсон был почти уверен. Потому что Ротбарт, угрожая ему, втягивал воздух точно так же. Впрочем, глядя на лучезарную улыбку поднявшейся валькирии, можно было положа руку на сердце заявить: по части доведения души до пяток она давала Ротбарту десять очков вперед. Шляпник мог сказать это как профессионал – в его жизни ему угрожали так много, что он успел стать заядлым ценителем и внимал только действительно впечатляющим образчикам жанра. Угроза, она должна вселять веру. Заставлять полюбить жизнь с новой силой. Как-то так.
О, винцо!
- Я счастлив, что ты в меня веришь, - почти влюбленно проговорил Джефферсон, протягивая руки к кружке. Его догадка отнюдь не отвратила его от идеи вести с этой женщиной дела в этой чудесной глуши с темным-темным лесом вокруг. Напротив, теперь ему было как-то спокойнее, потому что все известные ему источники (и один позитивный опыт) утверждали, что бегущие-под-луной – существа, верные своему слову и не склонные к вероломности, даже если это слово дано человеку.
Еще он мог бы подумать о том, что, возможно, это уже несколько нездорово с его стороны – предпочитать людям не-людей, - но в такие дебри без сверчков лучше было не вдаваться.
- Все твои условия безоговорочно приняты. По причитающемуся – повышенная комиссия за кров нынче составляет десять процентов с прибыли. Надеюсь, тебя устроит, потому что я буду плакать, отрывая их от сердца. А насчет оформления… нам обязательно что-то писать мелким шрифтом и подписывать кровью? Потому что у меня на это аллергия. Предлагаю просто сбрызнуть договоренность, и… Хотя постой. Мне хочется что-нибудь тебе оставить.
Подрывался на порывы Шляпник всегда стремительно. Охлопав бесчисленные внутренние карманы хламиды, он вытянул кошелек, в котором покоилась партия товара, покопался в нем с задумчивым лицом – он помнил, там должно было заваляться с прошлых разов кое-что безобидное и очень в тему. А, вот. Просияв, он вытащил и поставил на стол стеклянную с красноватым отливом фигурку. Осторожно подвинул ее вперед по столешнице кончиками пальцев.
- Без магии. Ну, разве что совсем немного магии, но она есть во всех старых вещах. Простой амулет. Возьмешь в знак добрых намерений?
Шляпник улыбнулся хозяйке как самый невинный в мире человек. Фигурка волка на столе, казалось, улыбается тоже.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Верить - не верить. Вечна дилемма, так просто никогда не решаемая. Безоговорочно верить можно только... кому? Иногда даже самой себе нельзя.
Но чтобы не соврать, Жинетт, пусть и была не самым доверчивым человеком, все-таки обрела способность доверять избранному числу людей. Впрочем, сейчас это было не актуально. Мальчишке можно и поверить, не доверяя при этом ему ни свою жизнь, ни тем более жизнь Руби. А быть всегда настороже женщина умела. Звериное чутье работало безотказно, как и обычная человеческая интуиция, жизнью развитая хорошо.
- Смотри, не лопни от счастья, - усмехнулась хозяйка, но подняла кружку, соглашаясь с наиболее простой формой заключения договоренности. И правда, зачем им всякие бумаги, подписи и так далее? В суд с нарушением подобной вещи Жинетт не пойдет. Не имеет смысла. А посчитается другим способом, о чем и предупредила Джефферсона. Сама же она не собиралась нарушать условия сделки - не выгодно.
Жинетт с интересом пронаблюдала, как Джефферсон рылся по многочисленным карманам. Покачала головой: наверное, они бездонные, всякого барахла там столько, что уй. Воистину - все свое ношу с собой. Впрочем, и это было понятно. Если Джефферсон вырос в приюте - а в этом Жинетт уже и не сомневалась - то тут и правда привыкаешь к подобной постановке вопроса. Сама же была такая.
А потом перед ней на стол выставили фигурку волка. Жинетт какое-то время изучала ее одним взглядом - плавные изгибы волчьего тела, то, как играют отливы в тусклом свете свечей. Казалось, еще чуть-чуть, и фигурка оживет, сделает первый вдох и побежит. Это все так напоминало ей себя.
Без магии, значит...
А Руби такое пойдет. Девочка пока еще понятия не имеет о своем будущем. А подарок с хорошими намерениями имеет значение защитного амулета.
Жинетт взяла фигурку, рассматривая поближе. Магии и правда было не много. Нет, волчица не чувствовала ее прямо так чтобы точно, но сейчас от фигурки исходило какое-то тепло, приятно окутывающее ладонь и обещающее, что все будет хорошо. Без наваждения или одержимости. Просто вселяло покой.
- А возьму, - рассмеялась Жинетт. И правда, пусть будет у Руби, пусть привыкает и сроднятся со зверем, чтобы когда он проснется, быть готовой. Она внимательно посмотрела на Джефферсона: интересно, догадался или случайное совпадение, что это была фигурка волка?
Да ладно, какая разница? Знает - хорошо. Не знает - еще лучше.
- Тогда за сделку. И проваливай, дорогой, пока клиенты не проснулись. Мне еще с ними предстоит объясняться и делать вид, что я такая же жертва.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/1/0/8/0/1080661/83220279.png[/AVA]
- Значит, жди от меня привета, - отсалютовав кружкой, Джефферсон весьма не аристократично осушил ее целиком. Вот со всеми бы так договариваться - быстро, без без шума, без крючкотворства, без торгов на три дня. Есть же вервольфы... женщины, с которыми приятно иметь дело.
Перехватив взгляд, переведенный с фигурки на него, он состроил непроницаемое лицо - и, только уже поднимаясь, молча, быстро и весело подмигнул. Когда надо, он умел не мести помелом; озвучивать вслух то, что по праву называлось чужой частной жизнью, и, очевидно, не афишировалось, было совсем явным моветоном, но удержаться от жеста - это было для него уж слишком.
Наемница-волчица, осевшая в трактире с горшками. Как, наверное, ей все-таки тоскливо тут крутиться. Шляпник не имел ни малейшего представления о воспитании детей, о том, сколько времени и сил они занимают и как меняют жизненные приоритеты, поэтому он искренне считал, что хозяйка, может, и предпочла тишину оседлого сельского быта кочевой грязи, но в глубине души жалеет и скучает по последней. Так что сегодня он мог с полной уверенностью сказать, что совершил доброе дело. Иногда надо дарить людям (и не очень) праздник, и он был был полон возвышенного намерения дарить его гостеприимной валькирии и впредь.
А может быть, он исчезнет и больше никогда не ступит на порог трактира, единожды отмеченного печатью неудачи. Кто знает, где он будет завтра, и под каким углом будет смотреть на жизнь?
- А пирожков с маслицем в дорожку? - осведомился он напоследок, вздергивая на плечо ремень от шляпной коробки. Способности хозяйки объясниться с постояльцами сомнений у него не вызывали - пусть кто-нибудь попробует усомниться в ее статусе жертвы, ха. - Ладно, ладно, меня уже нет. Будь здорова!
Только отвесив вычурный поклон, убравшись за дверь и сбежав с крыльца к обочине дороги, над которой почти смыкались черные кроны деревьев (волчья чаща), он вспомнил, стукнул себя по лбу и засмеялся.
Так и не спросил ее имени.
Ну да ничего. В следующий раз.
[AVA]http://i72.fastpic.ru/big/2015/0706/ce/5ee8b2a0cef88976b807e2a3f9842bce.jpg[/AVA]
Вы здесь » Once Upon A Time: The magic of the North » Отыгранные истории » Только бизнес
