ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Характер персонажа.
Are you as perfect as you seem, open your eyes and follow me
Will I ever know you?
You are the air that sings to me, open your mouth, devour me
Will I ever know you?
Марианна - это тайна Творения. Бесчисленные поколения и миллионы себе подобных лишили человека осознания собственного изначального одиночества; Марианна же смотрит на мир глазами Евы. Мертвой Евы.
Она первая и единственная, несчастное полуживотное Герхард не в счет. Она появилась в этом мире по воле иного существа, зажглась искрой в трупной оболочке, пронеслась новыми, чужеродными импульсами в умершем мозге. В ней не осталось почти ничего от создания, отождествлявшего себя с этим телом раньше - она нечто совершенно новое. Есть память тела, есть память мозга, но ее жизнь - это жизнь, расцветшая из смерти, триумф и торжество.
Она обладает прямолинейным, но цепким умом, и учится с неестественной для человека скоростью. Она знает (не чувствует, но понимает), чего от нее ждут, и способна этому соответствовать. Ей не хватает глубины эмоций, но способность к подражанию позволяет ей легко их имитировать; она сияет гранями, но эти грани холодны как заточенная сталь. Она познает мир тихо, незаметно и кропотливо, через детали, на которые никто не обращает внимания, и которые дают ей особенную, понятную только ей картину. Она уже знает, что Виктор не даст ей ответов, которые ей нужны. Свою роль в мире, в который она вошла, она должна определить сама.
Виктор Франкенштейн - априори главный человек в космогонии Марианны. Она видит в нем людские слабости, удивительные для ее создателя, но это не изменяет факта. Он дал ей эту жизнь. Он ее отец и мать, единственное существо, стоящее на ступень выше нее в ее одиночестве. Он практически божество. Впрочем, даже живые люди не поклоняются своим божествам абсолютно слепо. То, что она испытывает к Виктору, нельзя назвать чистым обожанием или каким-то видом детской или женской влюбленности. Он просто есть, он исток и начало, он далеко не весь мир, но он неотъемлем. Любить его - это то же самое, что любить себя.
Разумеется, ему ни к чему знать ни о чем из этого. Он создал ее для того, чтобы заполнить зияющую пустоту в своей жизни; весьма прозаическая цель, но Марианна может быть для него тем, кем он хочет, всегда открывая лишь немногим больше того, что он ждал. Возможно, последнее - это искаженная тень прижизненного кокетства вкупе с опытом прошлой памяти, говорящим - идеалы довольно быстро наскучивают тем, кто о них мечтал.
Она подруга, возлюбленная, любовница. Ее мягкие женственные манеры соединяется с разумом, не ограниченным безвоздушными серыми рамками общественной морали. Она свободна от предрассудков, и не упадет в обморок при виде вскрытого трупа или десятка дохлых крыс, результата неудавшегося испытания препарата. Она будет задавать вопросы, и глаза ее будут сверкать (ей действительно интересно). Она будет отзеркаливать микровыражения, перебирать ткани на платье, обходить стороной открытый огонь; временами будет чересчур наивной и непосредственной, а временами проявит потусторонне-пугающую мудрость. Она будет Марианной.
Но всегда будет кое-что еще.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Пробный пост.
В восемь часов вечера шумное, полное алгоритмического движения здание больницы погрузилось в тишину. Холодные белые лампы, стерильная, с привкусом формалина, чистота и тишина – эта совокупность напомнила Марианне о мире, в котором она родилась. Даже она на иррациональном уровне тянулась к дому.
Пройдя через пустую регистратуру, она проверила, хорошо ли заперты двери главного и служебного входов. Наличие легкодоступных сильнодействующих препаратов, травмоопасных инструментов и сложной техники, а также больше скопление людей на одном общественном пространстве – всё это в условиях предстоящего проклятья делало госпиталь площадкой для бойни. «Площадка для бойни» - именно так выразилась на собрании администрация. Всех пациентов, что не были прикованы к койкам и капельницам, в которых размеренно отсчитывали секунды жизни капли растворов, попросили разойтись по домам, и так же поступил почти весь персонал. Виктор тоже ушел; Марианна решила остаться. Она была вполне уверена, что осколки зеркала, сколько бы магии в них ни было, не сумеют оказать никакого влияния на её разум, потому что в какой-то степени её разум сам был разбитым зеркалом, отразившим то, чего не было раньше.
В больнице ей было комфортно – она методично и стремительно осваивалась в научных достижениях этого мира, проглатывая и отбрасывая от себя опустошенными скорлупками медицинские справочники, рецепты антибиотиков, инструкции к аппаратуре, - словом, всё, что могла найти. Её занимала не только медицина: квантование и фотография, кибернетика и эстетическое восприятие утреннего света, падающего сквозь запотевшее от дождя стекло на белые пионы в вазе, теория черных дыр, поглощающих энергию и материю, и музыка классических австрийско-немецких композиторов, и фасоны платьев Александра Маккуина – всё это интересовало Марианну почти что в равной степени. Но медицина по-прежнему оставалась ближе всего к вопросу жизни и смерти – по крайней мере, эмпирически, и она не собиралась пока покидать истока.
В отличие от Виктора, считающего магию жульничеством и фактором деградации («сколько тысяч лет они прожили в своем Зачарованном Лесу, так и не выбравшись из Средневековья и не научившись думать?»), она была уверена, что магия, как и религия, является одним целым с наукой. Просто человек еще не готов к этому.
Возможно, человек никогда и не будет.
В современной массовой культуре был популярен термин «зомби». Означает живого мертвеца. Стоя у окна и глядя на беззвучно кричащих друг на друга людей (в наушнике хор выводил речитатив Оратории «Страстей по Иоанну»), Марианна подумала: вот же они, зомби. Живые мертвецы, одержимые примитивными страстями. Гнев, похоть, жадность. Иногда они пытаются вырваться, вознестись выше, но всегда возвращаются.  Она смотрела на них как сквозь стекло аквариума. Двое сцепились и упали, покатившись по асфальту.
Daran, nachdem die Wasserwogen
Von unsrer Sündflut sich verzogen,
Der allerschönste Regenbogen
Als Gottes Gnadenzeichen steht.*
- Стерва, - прорезал музыку голос. Дежурный врач, единственный оставшийся, смотрел на нее по эту сторону аквариума слезящимися от осколка глазами. – Так это ты у нас считаешь себя лучше остальных?
Музыка Баха, ей говорили, должна вызывать благоговение. Просветление. Трепет эйфории. На взгляд Марианны, она была просто логически красива. Она не понимала эйфории – как не понимала и злости, сотрясающей мужчину в нескольких сантиметрах от нее. Склонив голову набок, она посмотрела на него пару секунд. Затем плавным движением подняла руку и ударила его головой об оконный косяк.
Бесчувственное тело упало ей под ноги. Возможно, непонимание некоторых феноменов – это не такой уж недостаток. И возможно, пережить зомбиапокалипсис куда проще, чем показывают в кино.

Связь
У амс.

Отредактировано Marianne (2017-01-08 13:03:43)