ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Характер персонажа.
Вы знаете этих принцев-лебедят. Элиот рос ласковым, жалостливым ребенком, по возрасту больше тянущимся к сестре, нежели к братьям, и представляющим себе мир по рыцарским романам, в которых драконам отрубают голову, колдунов с легкостью низвергают, а прекрасные дамы никого не спасают, поскольку сами нуждаются в защите.
С тех пор утекло немало воды, и сейчас доброта в глазах Элиота – это печальная доброта «вопреки всему». И вдобавок, немалая часть образа. У каждого в Стране Чудес есть свой безумный образ, который позволяет нормально (то есть безумно) взаимодействовать с остальными обитателями, не нарушая выверенных до мелочей законов абсурда, парадоксов и вывернутой наизнанку логики, и Белый Рыцарь не исключение. Вы легко узнаете его при встрече: рассеянный, неловкий, замечтавшийся, вечно головой в облаках, бесполезных изобретениях и сражениях с ветряными мельницами. Трагически трепетный с дамами и чеканно благородный с оппонентами, а в остальное время – мягкий, смешной и печальный.
Не то чтобы всё это было просто маской и пустым притворством. Вероятно, именно таким бы и стал Элиот, не будь в его жизни проклятья и долгих скитаний. Но он провел девять лет немой птицей, а затем исходил немало дорог одноруким калекой, видящим во сне только небо. Он знает, какой разной бывает магия, и знает ее цену; знает, какой бывает толпа, готовая в одну минуту казнить, а в следующую – короновать, и наоборот. Знает последствия жажды власти, и как быстро эгоистические амбиции перешагивают планку, за которой считается нормой играть чужими жизнями. Элиот не делит мир на черное и белое, и временами признает необходимость «меньшего зла», но принципов придерживается жестких – достаточно жестких, чтобы совершить два самых позорных для любого рыцаря преступления: нарушение присяги и дезертирство. Рыцарская честь для него важна, но, делая выбор между ней и участием в погружении мира в хаос, он ни на минуту не усомнился в приоритете.
Под своей донкихотской оболочкой Белый Рыцарь довольно собран, шахматно-рационален и уравновешен. Не склонен сначала бить, а потом спрашивать, кто идет; но если уж решил бить, то приснопамятной мягкости, жалостливости или неловкости от него можно не ждать. В принятых решениях тверд, сильно (часто помимо своей воли) чувствует ответственность за что-либо – и, в частности, именно поэтому не может покинуть Страну Чудес, чтобы вернуться к давно покинутой семье, по которой часто тоскует. Не циничен, потому что цинизм это лишь дешевый способ облегчить себе жизнь, но не лишен самоиронии.
Добр несмотря ни на что.

Биография.
Вместо левой руки - белых перьев колючий излом.
Как же он обойдется в полете - с одним-то крылом? (с)

История Элиота началась с золотых досок и алмазных грифелей, королевского дворца и второй женитьбы отца. У принца было десять старших братьев и младшая сестра Элиза, и все вместе они не оставляли ни малейших шансов на престол для будущих детей новой королевы. Дальше – известно: мачеха обратила принцев в диких лебедей, а принцессу отдала на воспитание крестьянам, затем и вовсе прогнав из королевства.
Одиннадцать рубашек из жгучей крапивы должна была сплести и не проронить за это время ни слова Элиза, чтобы снять с братьев заклятье. В день, когда ее должны были сжечь по обвинению в колдовстве (немая ведьма из леса приворожила короля и погубит все государство, кричали в церквях), в нескольких шагах от костра она закончила работу и набросила рубашки на кружащихся над помостом лебедей. Заклятье было снято, вот только последний рукав последнего вязания оказался в спешке не закончен, и вместо руки у младшего принца осталось лебединое крыло.
Не так уж и страшно, живут же люди без рук – вот только братья стали избегать смотреть на него, а крыло по-прежнему тянуло в небо. Элиот больше не был птицей, но и человеком до конца так и не стал.
Настоящую ведьму, мачеху, успевшую свести отца в могилу, казнили, и Элиот не пробыл и двух недель на родине, о которой так мечтал девять лет изгнания. Иногда тебе нет места дома не из-за чужой злобы и не по причине бесконечной иерархии престолонаследования, а просто потому, что так уж вышло. Он не стал беспокоить ни братьев, которым теперь хватало государственных дел, ни сестру, которая и без того настрадалась ради них, и, скрыв плащом топорщащиеся перья, ушел один – искать способ стать единым целым.
Это было не так-то просто, учитывая, какое предубеждение против магии у него уже было. Ведь помимо заклятья была еще добрая фея, подсказавшая Элизе способ снять чары, приведший сестрицу на костер и навсегда оставивший ее ладони обожженными до костей…
Избежав «помощи» колдунов Зачарованного Леса (а также сполна познав, как относятся люди к собратьям даже с почти что красивыми увечьями), Элиот сумел найти одно из волшебных зеркал и пройти сквозь него в страну, о которой говорили, что там возможно даже самое невероятное, и что магия там действует совсем по-другому. Говорили еще о разумных животных и неразумных людях – это-то и подкупило принца.
Страна Чудес действительно была местом, не похожим ни на что. Здесь он действительно нашел исцеление; вот только эликсир, вернувший ему руку, еще надо было отслужить (а еще он терял силу за пределами мира, но об этом Элиот узнал много позже). Так Элиот и стал Белым Рыцарем на службе у Королевы Червей Коры. В обособленном Зазеркалье в то время как раз не хватало фигур…
Он согласился на службу из чувства долга, а позже, после знакомства с девочкой по имени Алиса и некоторых очень разрушительных событий, в результате которых Королевы Червей не стало, не ушел потому, что не мог оставить ставший для него домом безумный мир в столь плачевном состоянии.
Впрочем, все началось заново. Три женщины, ни одна из которых не была достойна быть Королевой, плели заклинания, настаивали зелья, превращая их в оружие, чтобы уничтожить друг друга. Магия переполняла чашу, и, проснувшись однажды утром, Белый Рыцарь увидел, как его рука покрывается лебедиными перьями.
Новая порция эликсира помогла, но Элиот словно услышал пошедшие часы Безумного Шляпника: тик-так, тик-так…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Пробный пост.

Элиот оторвался от латания кольчуги и посмотрел в небо: над черным лесом висело зарево, растущее вдоль горизонта как кровавый след от волочимого мешком гигантского тела.
Рыцарь знал, что, несмотря на видимую близость, это зарево пылает очень далеко от шахматной доски. Обособленное, окраинное Зазеркалье, хоть номинально и отошло при разделе мира Белой Королеве, фактически являлось предметом классического спора между Белым и Черным Величествами - спора, сейчас позабытого по причине куда более крупной партии.
Да, зарево было далеко. Но еще Рыцарь знал, что на самом деле оно даже ближе, чем видится. Он знал это так же, как знал, несмотря на чехарду времен года, что для птиц в Зачарованном Лесу наступило время лететь на юг: чувствовал в движении туч, в нитях холода, в запахе ветра, шевелящего пожухшую траву на прелой земле. В тоске, легшей на сердце. Перелет через море всегда был самым тяжелым. Они покидали родные края, где хотя бы сверху, издали могли смотреть на шпили отцовского дворца, окруженного моховой зеленью леса и разноцветными заплатами засеянных полей; они оставляли их и летели на юг через бесконечную синюю гладь или сквозь злую бушующую бездну. Каждый раз - со страхом, что скалы, на которых они должны встретить заход и восход солнца (ночью они становились людьми, и без клочка суши утонули бы в темной, бездонной, бескрайней глубине), рассыпались под натиском волн или ушли под воду.
Давно он не вспоминал об этом. Рука сама собой потянулась к висящему на шнурке флакону с зельем… Вокруг была Страна Чудес, полная зверей, карт и фигур, и было бы нелепо бояться: превращение в птицу, в половину птицы, в четверть птицы верхом на коне здесь было делом абсолютно житейским. Он и не боялся. Не этого.
Он чувствовал, что магия убьет волшебство. Абсурдная катастрофа. Страна Чудес никогда не слыла доброй, но ее жестокость была ярким гротеском, а не задымленной от пороха и военных болезней рутиной. Лев бился с Единорогом испокон веков; чародеи, отравители и сильфы убивали скользко, быстро и много. Практично. Практичность скотобойни и мясорубки, магия, истребляющая волшебство.
Когда магия переполнит чашу, Белый Рыцарь взлетит в небо лебедем, но никогда уже не заговорит человеческим голосом, и тлеющие внизу руины будут для него пустым, ничего не значащим местом.
- Элли, - звонко спросили рядом, протаранив куст ежевики напролом (прекрасно можно было обойти с любой из сторон, но пешки очень прямолинейны), - а ты разве не должен быть там? Тебя ведь призвали?
Она показывала на зарево. Рыцарь взглянул в сторону протащенного по небу мертвого великана, оставляющего за собой так много крови, еще раз. Очень близко.
- Для вас, любезная барышня рядовая, «сэр Элиот», - с достоинством отозвался он. Укололся до крови разомкнутым звеном кольчуги, чертыхнулся, уронил работу на землю. Серебристые стальные колечки запрыгали по траве, Пешка хихикнула и села их собирать. – Благодарю. Да, меня призвали, нет, меня там нет, как изволишь видеть. Иначе мы бы не беседовали сейчас, верно?
Она ссыпала звенья ему в ладонь и, подумав, кивнула: резонно.
- А как думаешь, если бы ты сам?.. – в широко распахнутых полудетских глазах вдруг проступил скрываемый бравадой страх. Она была совсем юной, но помнила свержение Королевы Червей.
«Если бы ты сам стал королем».
Элиот улыбнулся, потрепал ее по стриженой голове.
- Только Пешка, такая, как ты, может прыгнуть в дамки и стать Королевой. Рыцарь же только защищает границы, и не ищет другой судьбы.
Защищает границы – и убивает чудовищ.

Что ж, вероятно, эту часть присяги придется соблюсти.

Связь
Эльза знает (:

Отредактировано Elliott Nettle (2015-02-05 00:38:13)