Алиса бежала вприпрыжку, хотя периодами пыталась сама себя образумить и призвать к приличному поведению: взрослой девушке никак не пристало скакать как маленькой девочке, она должна вышагивать степенно, не делать резких движений, быть грациозной и непринужденно заговаривать с знакомыми на улице про погоду и сорта цветов, которые лучше всего сажать в палисаднике, про работу мужей и учёбу детей. Алиса такое видела, когда ещё жила с родителями, когда выходила куда-то с мамой, но сама так и не научилась этим премудростям: постоянно путала, что сначала, а что потом, удивлялась, почему никто не спрашивает у цветов, нравится ли им палисадник, а у погоды, не устала ли она меняться или, наоборот, не меняться. А мужа и детей она даже не завела ещё, хотя для статуса, наверное, стоило озаботиться. Но хотели ли дети и муж быть? Непонятно.

Поэтому она скакала вприпрыжку по дорожке прижимая к себе сверток, перетянутый атласными лентами и разрисованный диковинными цветами и дверьми. Сначала там должны были быть звери, но вместо зверей появились двери, а прогонять их прочь было как-то неловко и стыдно. К дверям полагались окна, чтобы книжке, которая лежала внутри пергаментного свертка, было светло и хорошо видно во время путешествия. Алиса не знала, что ещё может потребоваться содержимому посылки, поэтому разрисовала обертку снаружи и внутри, чтобы не было скучно и страшно сидеть в пустоте, оставила только прямоугольное окошечко, в котором крупными круглыми буквами написала имя получателя и адрес.

В этот раз она отправляла сэру Элиоту не только книгу со слонятами, но и кое-какие медикаменты, а так же журнал с достижениями инженерной мысли с инструкциями, как сделать в домашних условиях, чтобы милый добрый рыцарь не грустил. И написала длинное-длинное письмо, в которое включила все те письма, которые она пыталась отправить, но не отправила разумно сочтя, что будет крайне невежливо оставить уже готовые отправиться в путешествие листы бумаги дома. Посылка выходила тяжелее, чем обычно, а почтальон так и не сменился с её последнего визита, но у Лидделл теперь была чудесная идея, как помочь в горести работнику почты, чтобы они могли доставлять письма во все миры.

- Достаточно просто пригласить на работу хотя бы парочку русалок, и можно будет доставлять корреспонденцию во все уголки и закоулки! - Алиса похлопала сама себе, не заметив, как со степенного шага от восторга снова перешла к бегу вприпрыжку. Она готовилась сказать проникновенную речь, а ещё представляла, что добрый друг, наконец-то, получит всё то, что она так бережно для него собирала, но никак не могла отправить. И она надеялась, что Элли понравится посылочка и что он её не забыл. - Ой! - Алиса остановилась, крутанулась на пятках и, наклонив голову набок, посмотрела на давнюю знакомую. - Здравствуй. Как твои дела? - она наклонила голову в другую сторону, слушая рассказ о чужаках, потом посмотрела на посылку, которую прижимала к груди. - Нет, не видела. А они чужаки? Почему ты так думаешь, что они чужаки? А что они украли?

Красть было ужасно плохо - это ещё мама говорила Алисе, а сомневаться в словах мамы было совершенно невозможно. Разве что самую малость и совсем не по такому поводу. С другой стороны, мистер Голд получал вещи в свою антикварную лавку такими причудливыми способами, что не всегда получалось разобраться, а воровство ли забрать что-то у него, когда это было твоё, а ты ему совершенно точно не дарил и не продавал ничего. Сложно.
Алиса покачалась с пятки на носок вперёд-назад рассматривая что-то около Белль и пытаясь определить, такого же цвета вокруг неё воздух, как был, или уже нет. Совершенно точно что-то видимо должно было меняться, когда человек то в своём, то не в своём уме.
- Чтобы что-то найти, нужно что-то потерять. Ты потеряла людей или шкатулку? Или все сразу? Или сразу ничего? - главное правильно понять, что ты потерял, иначе найдёшь совсем не то, что хотел. Алиса покачалась ещё (вперёд-назад, вперёд-назад), а потом кивнула с самым серьёзным и деловитым видом. - Я тебе конечно не помогу, но мы поищем твою пропажу, просто нужно посмотреть где-нибудь там, где все и лежит. Ты же знаешь, что все потерянные вещи лежат в одном месте, а все потерянные люди живут в одном доме?
Это было совершенно очевидно, по мнению Лидделл, правда это место могло быть совершенно где-нибудь угодно, хоть в доме напротив, хоть на другом конце мира, но разве же это важно? Чем ближе - тем ты дальше, чем ты дальше, тем, разумеется, ты ближе к цели.
- Ты неправильно ищешь, - девушка подняла наставительно указательный палец вверх и продолжила. - Ты пугаешь потеряшку, потому что очень пристально смотришь. Надо сделать вид, что ты вообще занята совсем другим, думать забыла о пропаже, а потом так аккуратненько, когда твоя шкатулка или те люди решат, что ты их вовсе не ищешь, обидятся от такого невнимания и станут маячить перед носом, продолжать воротить нос, чтобы потом вскользь увидеть и тут же сцапать, пока потеря не опомнилась и не убежала снова. Нужно думать, что ты уже никогда-никогда не найдёшь, просто брести куда-нибудь, куда тебя ноги сами поведут. Вот увидишь, тот час все найдётся. Так что пойдём куда-нибудь. А куда… Закрой глаза!
Она в полтора прыжка оказалась около Красавицы, прикрыла той глаза ладошками, а после положила их той на плечи и аккуратно раскрутила.
- А теперь не подглядывай, сделай шаг куда-нибудь, а только потом открой глаза! Так и решим, куда идти сначала!

- Конечно же в одном, – это было очень просто: если где-то что-то пропало, то где-то это что-то должно было непременно появиться. Если где-то был беспорядок, то где-то был и порядок. - Должны же они где-то жить, где-то спать, где-то пить чай… – Алиса задумалась, потому что о чае невозможно было говорить не задумавшись совсем ни о чем. - Просто это очень большой дом, туда находят дорогу только те, кто потерялся, даже если находятся совершенно в другом месте.
Весь мир можно было разделить на две части: видимый и известный, который человек хорошо знает, и невидимый и непонятный, о существовании которого человек только смутно догадывается, хотя ничего не может утверждать о нём наверняка. И может утверждать совершенно что угодно, потому что эти утверждения невозможно опровергнуть, ведь среди множества законов другой, непонятной части света, совершенно естественно может оказаться нужный, чтобы сделать любую самую нелепую и странную догадку непреложной истиной. Среди счетного множества значений всегда можно выделить подмножество, которое будет содержать точку, в которой все будет верно.
- Этот дом необычный, но ведь в обычном живут люди, которые никуда не терялись, – Алиса воспринимала любые игры с логикой, пространством и мирозданием как забавную шараду, которую просто нужно разгадать и похлопать в ладоши радуясь своей проницательности. Невозможного в мире не существовало, поэтому Тёмный никогда и ни за что не стал бы иметь дело с Лидделл, потому что любая самая продуманная сделка внезапно обернулась бы тыквой и рассыпалась как карточный домик у него в руках, когда с самым естественным видом она нашла в выход из безвыходной ситуации. Достаточно лишь подняться на одно измерение выше, и всё то, что казалось невозможным прежде, становилось лёгким как игра в мяч. - Он состоит из комнат. В каждой комнате живет человек, а иногда случается и несколько. Комнаты между собой не связаны, но иногда они встречаются в коридорах, если оказываются рядом. Иногда комнаты могут оказаться одна в другой, а иногда – в разных мирах. Вот ты представляешь, как это увлекательно жить в таком доме? – Алиса посмотрела на выбравшую направление Белль, улыбнулась и, чуть понизив голос, доверительно сообщила ей. - Я и сама в нём живу. Туда? Почему бы и нет? Пойдём, хотя мы совершенно не подготовлены в дорогу и не взяли пары сменных туфель. Если наши стопчутся, придется идти босяком.
Алиса с сожалением посмотрела на свои ноги, обутые в туфли-лодочки, и покачала головой, а потом, как будто бы только сейчас осознав, что всё ещё стоит на месте, а её приятельница уже ушла вперёд, всплеснула руками и побежала следом.
- А ты уже придумала, что подаришь им, когда найдёшь? – чудесовская девушка чуть обогнала Белль и заглянула ей в лицо, с таким интересом она ожидала ответ. Попутно сунула руки в карманы юбки и достала оттуда несколько конфет, маленький клубок ниток, пару фантиков, камешки и пуговицы. - Нельзя у человека что-то забрать и не отдать ничего взамен. Это нечестно, правда ведь? Ведь никто не хочет ничего терять, а когда теряют, то очень горько плачут и пытаются взять что-то другое, чтобы восполнить свою потерю, забирают у кого-то что-то, а потом этот кто-то забирает ещё у кого-то. Выходит, все друг у друга что-то забирают, но никто ничего не отдает. Наверное, – Алиса всегда любила похвастаться своей образованностью. Если это было уместно, разумеется, и не выглядело так, будто бы она хвастается. - У антипяток все друг другу что-то отдают, если у нас все друг у друга что-то забирают.

- Близко может оказаться очень далеко, когда ты окажешься всего лишь в шаге от желаемого, а далёкое, внезапно, изогнется дугой и окажется у тебя перед носом, – Алиса помнила, как когда-то эту совершенно ясную и понятную истину увидела впервые и очень удивилась. Тогда, конечно, сложно было не удивиться, ведь рядом с ней была самая настоящая Королева и очень хотелось попасть в дом, который постоянно исчезал у неё в последний момент, оказываясь ещё дальше, чем в начале пути. И когда она остановилась, то прекрасно это поняла, ведь даже лицо с близкого расстояния не рассмотреть. Намного проще становилось и понятнее, и приятнее жить, когда не приходится прятаться за три оси и жесткие стены. - Да и уйти не могут те, кто не приходил.
Заклятие Реджины очень хорошо оберегало тех, кто попался в эту коробочку и сидел в ней без собственной памяти, городская черта подменяла реальность снова фальшью, которая в этом мире была куда более правдивой, чем правда. Но она ничего не могла сделать с теми, кто не расставался с самим собой, потому что отбирать у них было нечего, а сопоставлять им нечто новое было уже поздно. И тогда версия Белль рассыпалась под новой угрозой – незнакомцы могли уйти, убежать и уехать. И наверняка сделали это, если хотели.
- Но они же забрали эту вещь из-за того, что у них чего-то нет. Никто не забирает что-то, когда у него что-то есть. Выходит, у них чего-то нет, а если у них чего-то нет, то можно ли у них снова что-то забрать? Для этого нужно сначала что-нибудь им отдать, – сложно было ответить однозначно, лучше будет потерянной вещи у Румпельштильцхена или же у тех, у кого она находилась сейчас, потому что рассуждения на эту тему напоминали обсуждения о том, чья кошка чернее. - Эмма хорошая, но её сейчас потому и нет, наверное, что она бы поймала и наказала. Никто не приходит в Сторибрук просто так, от него все бегут, а потом оказываются здесь, как Спасительница, ведь чем активнее она сопротивлялась, тем ближе оказывалась. А эти люди сюда пришли сами. Значит, больше всего они хотели бы быть подальше отсюда, разве нет?
Мир бывает одномерным, двумерным и трехмерным, иногда кто-то вспоминает про четырёхмерность, но тоже далёк от истинного положения дел. Потому, наверное, человечество до сих пор не нашло другой разумной жизни, кроме себя – искали не там, не так. Это было как с огромным рисунком на площади, по которому все ходили и его не замечали, но стоило поняться повыше, как становилось возможным понять, что разрозненные линии ничто иное как часть чего-то целого, а один мир перетекает в другой, одно отражение является реальностью для другого и наоборот. И чтобы стоять на месте требовалось бежать в двадцать раз быстрее, чем чтобы куда-то попасть.
- Ты не знаешь про антипяток? – Алиса охнула и всплеснула руками – ей казалось, что где-то на другой стороне разбитая чашка, из которой не-пили чай собралась обратно в целую. - О, это милейшие люди! Они живут с обратной стороны и ходят на голове. Нам рассказывали это на географии, кажется, когда-то, – ей всегда нравилось делиться со своими знаниями с другими, особенно в таких щекотливых вопросах. - Может быть твои незнакомцы из антипяток? Тогда тем более им надо что-то подарить, потому что у них сначала пьешь чай из разбитой чашки, а потом его наливаешь, и чашка снова становится целой. Почти как в Зазеркалье, только я не знаю, есть ли там королевы и железная дорога. Но что-нибудь наверняка должно быть. Скажи мне, а ты считаешь шаги?

- Ты просто так думаешь, - Алиса улыбнулась и пожала плечами, потому что для неё было совсем очевидно то, что если закрыть один вход и один выход, всегда может найтись другой. Никогда не может быть однозначности во всём - однозначно существовал и находился в штате Мэн Сторибрук, но дорог было так много - их были тысячи, миллионы, миллиарды. Как звёзд. Возможно, каждая дорога была посвящена своей звезде и ей освещена, а это значит, что если кто-то думает иначе, чем Белль, то и судьба его может сложиться совсем иным образом. - Для тебя нет выхода и входа, потому что ты в это веришь. Но ведь и раньше так было, что Сторибрук был закрыт заклятьем, никто не мог въехать и уехать, но ведь въехали и уехали. Вопрос лишь в том, во что ты веришь и том, что считать за входы и выходы.
А ещё были порталы - для них не было подходящих или неподходящих мест, они открывались и закрывались, их открывали и закрывали, но им было совершенно всё равно на правила въезда и выезда, их никогда не блокировала никакая закрывающая магия. Дорог было много, счетное множество, у задачи было множество решений, но все хватались за одно единственное, самое простое и известное. Зачастую это и было верно, но когда-то всё могло обернуться иначе.
- А почему ты считаешь, что нет? Ты ведь даже не пробовала, - но делала выводы. Все возможности человека ограничивались его собственными запретами и страхами, заранее сформированным мнением, которое базировалось на жизненном опыте. И в десяти случаях из десяти работало всё, но иногда появлялся одиннадцатый, который никак не вписывался в привычную систему, но его не видели и на него не обращали внимания. - Разумеется связаны, а Генри связан с Румпельштицхеном, а ещё связан с Эммой и с Реджиной. Откуда ты знаешь то, что ты знаешь правильно? Откуда ты знаешь, что вообще есть правильно и кем эти правила установлены? - из множества вариантов можно было выбрать самые различные комбинации даже из жителей города, которые противоречили бы логике, на первый взгляд, да и на второй тоже, но которые существовали, потому что это было даже не двойное дно, а многомерное измерение, где невидимые в обычном и привычном трехмерном мире связи как по волшебству восстанавливались и становились вполне естественными. - Согласятся, если предложение будет верным. Каждый бы согласился, ведь шкатулка не их цель, а что их цель? - Алиса рассмеялась и покачала головой в ответ на слова Белль про антипяток, а для себя решила, что найдёт, обязательно потом найдёт книгу про это чудесное место и подарит его Красавице. - Глупенькая, это же они там, на той стороне земли так ходят, а чтобы попасть к нам им пришлось перевернуться и ходить как мы! А если ты не считаешь шаги, то когда узнаешь, что пора свернуть, что пора не свернуть и что пришло время для чая? И почему нужно что-то брать, чтобы что-то отдать?
У тебя ведь у самой есть множество всякой всячины в голове, а ты пытаешься им предложить вчерашнюю кашу.