ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Характер персонажа.
Несмотря на внешние различия, мистер Голд и Румпельштильцхен – это один человек. Именно человек с очень нелегкой судьбой, которая (не без его вины и попустительства, как говорится, за все себе большое спасибо) превратила его в чудовище. Хорошо это или плохо? Вопрос, наверное, стоит поставить иначе: а кому от этого плохо?
Именно о нем можно сказать «многогранная натура». Румпельштильцхен работал над собой на протяжении многих лет, фрагмент за фрагментом собирая сегодняшнего себя, мистера Голда. Анализировать его характер довольно сложно, поэтому обращусь к аналогии: он похож на зеркало, кропотливо склеенное из осколков других разбитых зеркал. Является ли при этом отражение его собственного «Я» и окружающего мира цельным? – и да, и нет.
Также стоит добавить, что ему не чужды ни мечты, ни отчаяние, и если первое выливается в своеобразную одержимость, то второе превращается в рациональное безжалостное зло.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Пробный пост.
Был ли ингредиент важным? Как ни странно, Румпельштильцхену никогда не приходилось задумываться о его ценности, но теперь, припоминая перечень из дюжины рецептов, содержавших этот компонент в своем составе, да и то, как трудно раздобыть такую редкость (или редкостную гадость, что вернее), маг не мог не согласиться с тем, что баночка была довольно ценной. Более того, не будь она нужна, он не потратил бы на поиски все утро. Дело было в том, что Румпельштильцхен получил заказ на зелья и закончить их приготовление намеревался до полудня, а без всех ингредиентов это представлялось невозможным.
- Да, весьма, - ответил маг. - Я твердо помню, что оставил его здесь, на этой полке. Вот, тут даже след от банки.
С этими словами он еще раз заглянул в сервант, но никаких следов, само собой, не оказалось: полочка сияла чистотой, хотя еще вчера, вполне возможно (да какое там возможно! точно!), след там был. Все это начинало походить на происки какой-то глубоко враждебной чернокнижничеству магии, но вообще, картина прояснялась.
- Может, все-таки, ты вспомнишь? – без намека на угрозу, но довольно вкрадчиво проговорил колдун, неторопливо приближаясь к экономке. Двигался он очень не спеша, в своей неподражаемой манере, и настолько явная минуты две назад досада с каждым шагом уступала любопытству. Белль с такой сосредоточенностью оттирала старое пятно, и вид у молодой особы был не то, что виноватый, а наоборот, такой невинный… Она что, ему врала?
Не может быть. Зачем? Зачем бы ей понадобилось брать ингредиенты? Чтобы подмешать ему их в суп и отравить чудовище, избавив мир от Зла? Скорее уж она была неосторожна и нечаянно уронила банку на пол, та разбилась, содержимое разлилось, а теперь, когда он обнаружил недостачу, девушка боялась (что совсем не удивительно) сознаться. Румпельштильцхен так бы и подумал, но была деталь, которая не вписывалось в стройную цепочку заключений: юная особа совершенно не боялась, хоть и избегала посмотреть ему в глаза.
- Ты что, ее разбила? – встав у шкафа, Румпельштильцхен положил ладонь на полку в паре дюймов от холеной девичьей руки с затертой тряпкой, в славном прошлом бывшей рыцарским плащом.
Вполне возможно, магу не составило бы сложности узнать ответ по мыслям, но коль скоро Румпельштильцхен и владел искусством мыслечтения, то заниматься этим не спешил, а дал ей шанс признаться. Но заметить мелочь вроде легкого румянца или виновато отведенных в сторону глаз он мог без всяких чар.

Связь.
Три раза сказать «Румпельштильцхен»
У администрации.