rebecca ferguson

► Имя Фамилия: Honora "Nara" Farquhar || Хонора "Нара" Фаркуар ► Возраст: 32 года плюс-минус ►Трудоустройство: временно безработная

► Вид: незарегистрированное существо из категории shapeshifters, кеаск (ceasg) ► Легенда: русалка в мифологии Шотландии и острова Мэн ► Способности Кеаск также известны как «девы волн»; это прекрасные женщины с рыбьими хвостами, которые по желанию способны менять на человеческие ноги. Основная функция в старинных легендах – соблазнять моряков или просто оказавшихся у океана мужчин и забирать их на дно морское. По некоторым преданиям, кеаск способны одурманить человека не только красивой внешностью, но и пением, взглядом глаза в глаза и даже уговорами проследовать за ними (до вышеуказанного морского дна, вестимо, но вряд ли это уточняется заранее). Лучший способ избежать сей участи – вовремя скрыться; если этот ход конём не удался, ундине следует «высказать почтение», при этом избегая её взгляда и пения. От человеческих мужей они могут иметь детей – также смертных. Эти существа способны хранить свои «души» вне тела, обычно в тайном, труднодоступном месте; только найдя и уничтожив «душу», можно убить саму кеаск. Что не уберегает чудных дам от физических повреждений, разумеется. В воде волосы русалки темно-зеленые, на воздухе же они становятся золотистыми. Пойманная человеком, кеаск способна на манер золотой рыбки исполнить три его желания; после этого она получает свободу и способна исчезнуть в тот же миг.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Есть существа, к которым осознание собственной природы приходит постепенно, но Нара с рождения знала, чем отличается от людей – и с рождения желала быть среди них.
Её мать, разумеется, кеаск, отец – шелки, не оставивший о себе ни малейшего напоминания. Когда в благополучном пригороде Эдинбурга произошла серия убийств – поразительно, но среди найденных не было ни одного обычного смертного, - заподозревавшая неладное родительница, молодая и прекрасная, как рассвет, снялась с места и вместе с подругой, хваткой и активной Дэйной Эдсит, отправилась по программе академической мобильности в университет Канады и там, пленив красотой некоего юриста, вышла замуж и вскоре родила девочку – дитя совсем другого мужчины. Так началась жизнь Хоноры.
Нара не отрицала свою сверхъестественную сущность, но и не кичилась ею; по совету матери притворялась - вполне успешно - человеком и вела размеренную и сытую канадскую жизнь. Когда дочь Дэйны Эдсит, Тилли, вскользь упомянула о военной карьере, Хонор решила - а почему бы и нет? Они обе прошли равную подготовку, но были разведены в стороны на долгое время: у прелестной кеаск возникли к приятельнице чувства, выбивающиеся за рамки дружеских, но по-юношески грубая и неделикатная Тейлор была резка, когда говорила «нет».
Армейское общество Хонору не приняло; лишь только стали известны её бисексуальные предпочтения, на девушку градом обрушилось общественное осуждение – толерантность берёт верх отнюдь не всегда. После ожидаемого увольнения она пропала со всех радаров ровно до начала семнадцатого года, когда, перемахнув за океан в Эдинбург, оказалась на пороге дома матери Тилли – раненная, трясущаяся в лихорадке, с воспалением лёгких и переломом запястья, оставившая в Торонто потревоженный муравейник из полицейских (её всё ещё ищут по обвинению в непреднамеренном).
История должна была кончиться заключением под стражу, и в метафоричном смысле именно так оно и сложилось: старый дом Дэйны Эдсит стал для Хонор и госпиталем, и тюрьмой, а хлопочущая по хозяйству и умудряющаяся невесть откуда доставать самые разнообразные лекарства Тилли – самым строгим надсмотрщиком. Покуда ундина не чает иного, кроме как излечиться и окрепнуть, однако рано или поздно, так или иначе временное затишье окончится и всплывут на поверхность вопросы, доселе тщательно и по обоюдному желанию замалчиваемые.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

События, обернувшиеся гонкой с законом, коварно оставляю на откуп потенциальному соигроку. Я не исключаю полной невиновности Нары – подставить невиновного под карающую гильотину Фемиды порой дело вовсе не трудное, - равно как и полного осознания с её стороны всего лиходейства от и до (если у неё не было иного выхода, например). Логика и обоснованность в любом случае – наши с вами лучшие друзья, и я прошу учесть следующее: Хонора Фаркуар – человек, по умолчанию не склонный терпеть насилие. Она не сталкивалась с абьюзом (а если и да, не прогнулась под него), не потчевалась родительским террором, и, если кто из её друзей-сожителей вздумал бы выкручивать ей руки, дала б отпор или недолго думая ушла в закат. С её врождённым талантом находить компромиссы и средь бытовых дрязг сохранять в целостности спокойствие и рассудительность девушка, надо полагать, заведомо отделена от всяческих неприятностей, однако сия защита дала слабину, а результат, как говорится, налицо.
Её предпочтения на стороне не одних только мужчин, верно. По какой причине она отошла от предками навязанных традиций и полностью ли исключила из круга приближённых сильный пол – решение суть ваша, заинтересовавшийся, прерогатива.

Имя, фамилия, базовые элементы биографии и характера персонажа неизменны; внешность и раса выбирались наугад и доступны изменению после предварительного обсуждения.
Нара – девушка самодостаточная, и более чем вероятно, что после выздоровления она получит с некоторыми понятными оговорками полную свободу перемещения и действий, так что безоговорочной привязки к одной только Тилли не будет, обещаю.
Поделюсь с вами анкетой Тиллс как ещё одним источником информации о Наре и подсоблю, если потребуется, с пропущенными частями биографии Хонор. Приходите)

пример поста

На пасеке латиноамериканского гетто сегодня чрезвычайная суета.
Хель смотрит сквозь прищур, как двое ребят из наиболее отбитых и наименее разборчивых шестёрок их общей потрёпанной колодки сначала до абсурдности долго и серьёзно беседуют у запертой двери, затем отчаливают в неизвестность, лишь только завидев новую смену: нонче бдения у тайной комнаты подроблены до минуты выверенной почасовкой, и муха незамеченной не пролетит, куда уж отдельно взятой мексиканской девице. Собственной тенью Анхела маячит у самого края, домашняя рутина заменяет ей маскировочный костюм; очередной тюремный надзиратель – Нэсто, гадина эдакая, ничего ведь не упустит! – пробует выставить её вон, получает отпор и следующую четверть часа терпит её ненавязчивое присутствие. Хель, разумеется, на рожон не лезет, но хрупкая канва её терпения начинает стремительно истончаться.
В ночь среди узуального гудения их скромного улья она уловила доселе незнакомые нотки – тревожные слухи, выцеживать которые ей пришлось буквально по каплям; говорили о каком-то там решительном ударе, о каком-то там узнике, о каком-то там выкупе, о какой-то там мести… Впрочем, какое общество, такие и разговоры в нём циркулируют, однако под утро новости неожиданно подтвердились, а высветившиеся под солнцем неаппетитные подробности заставили Анхелу Флорес знатно переполошиться. Знатно настолько, что в зад раненным оленем она понеслась по просторам малой родины выжимать информационные крошки из немногочисленных свидетелей - появление в недрах баррио свежего мяса всегда сопровождалось бурным интересом со стороны аборигенов, - компилировать разрозненные фрагменты и строить догадки одна другой хуже до тех пор, пока все точки над i не были расставлены окончательно: в гости к радушным мексиканцам заявилась Ви, и едва ли по своей воле.
С этого момента Анхела переключается на задачу куда сложнее; узнать, кто прячется за закрытой дверью – полбеды, отпереть эту самую дверь – вот достойная ставка в игре. Она берётся за дело засучив рукава и ещё до завтрака начинает окучивать воевод-самозванцев, дабы их в крови замаранными руками прорубить себе дорогу к Виорике; первые два-три отвода её не шокируют и не охлаждают пыл, очередной внезапно оборачивается успехом. «Ради всего святого, Хель, тебе-то это зачем? – недоумённо спрашивает верзила с рассечённым неровной сеткой шрамов на несколько плоскостей лицом, но мобильник его разрывается в приступе фанатичной преданности, и языком трепать ему решительно не досуг, - а, к чёрту, иди и скажи». С номинальным допуском за спиной она проходит негласный предбанник, отделяющий жилую зону от логова зверя, сиречь от неказистых домишек особой стратегической важности – ей либо кивают, либо задают неудобные вопросы, но у Анхелы есть амулет – разрешение вышестоящего, - и амулет работает верно. Перед Нэсто и вторым, как его бишь, она объявляется ближе к полудню.
Эрнесто недоволен: в ходе божественной эманации указаний от старших ему досталась несладкая участь – помимо прочего гнать взашей праздношатающихся, и вот нате, пришла, да такая, какую не выгонишь. Он честно пытается, но Хель прерывает его и в конечном итоге отпирает заветную дверь, обронив лишь горсточку слов. Всего лишь два, если придерживаться математической точности, зато угодивших в самое сердце.
- Бывший наркоман.
- Что?
- Девчонка, - поясняет Анхела и ждёт, покуда по нервным каналам охраны дойдёт нехитрый посыл.
Ибо хлебосольство американо-мексиканских группировок подразумевает халявную раздачу дури всем засидевшимся визитёрам; иными словами, укатают посетителя в точку, если на власть имущих нападёт подобная блажь, и на власть имущих именно такая и нападает – чтобы девица не разбуянилась за товарищескими рукопожатиями, отчего ж не обдолбить её до невменяемости, ибо за апатичным телом присматривать неизмеримо проще. Соблюдая заветы предков, латиносы идут проторенной тропой, но они не знают предысторию Виорики, а вот Хель знает и уже предвидит последствия.
До Нэсто доходит. Его временный ассистент отправляется на ту сторону проверить, не отделилась ли душка от тушки, а Эрнесто ухмыляется Чеширским котом и клятвенно заверяет, что беспокоиться не о чем и что как только его приятель вернётся, она, Анхела, отправится прямиком в пешее эротическое. Приятель отлучается на секунду, а пропадает пятнадцать минут – Хель засекла. Когда возвращается, из-под узуальной мексиканской охры отчётливо просматривает неаппетитная серость.
Ужас наконец отпирает ей двери. Брошенная на чью-то заведомо заправленную кровать бесформенным тюком, Виорика напоминает живое существо огорчительно мало; Хель произносит тягучее как патока «Бля-а-а», за которое успевает прыжком пересечь комнатёнку – окно забито намертво, внутри буквально нечем дышать, сложноструктурный парфюм Ви доминирует над пространством, - опуститься пред пленницей на колени и, бережно приподняв веки, осмотреть белки глаз. Без кровоизлияний, хвала небесам! Однако дыхание практически неуловимо, пульс будто бы тепло от вчерашнего уголька – не чувствуется, но угадывается, - а время играет не на их стороне. Анхела стискивает зубы до боли и размышляет недолго.
Эрнесто смотрит ей в спину тяжело и беспокойно; сомнений нет, для Виорики в гетто ничего хорошего не готовили, однако если она отчалит раньше кем-то свыше оговоренных сроков, Нэсто предстоит перенести от своих же ряд весьма увлекательных профилактических мероприятий; профилактических, ибо лучшим средством для предотвращения болезней и горестей всегда была и остаётся гильотина. Он жаждет получить от Хель лечебный бальзам каких-никаких утешений, и с мягкой улыбкой старшей сестры, пришедшей унести от младшенького ночные кошмары, Анхела развевает его сомнения.
- Если девчонка умрёт, - говорит она на сумасшедшем чикано-арго, - твоей жене отрубят голову и заставят тебя сожрать её целиком. Всю, не только голову, Нэсто.
- Да иди ты, Хелла, - огрызается Нэсто, но неагрессивно.
Они все здесь понимают: обрисованная Хель перспектива при указанном ею раскладе едва ли не мягчайший паллиатив. В гетто прекрасно знают толк в извращениях.

В животе Анхелы Флорес урчит от голода, звук настолько отчётливый, что перекрывает торопливый топот кроссовок. Она прикидывает все за и против и прерывает самопальную спасительную операцию, чтобы разжиться хот-догом и стаканчиком горячего кофе на ближайшем углу; а затем, уединившись в непопулярном среди мимо проходящих людей тупичке, продолжает сгорать в огне нетерпения, смотреть на дверь безликой забегаловки и ждать, ждать. Сосиска на вкус оставляет желать лучшего, кофе горчит, а у Хель от предстоящего мелко и вероломно дрожат руки.
Она не могла покинуть дом сиюжесекундно: проще сразу расписаться в двойной игре и подставлять палачу шею. Раскалёнными щипцами вырвав у Нэсто обещание оставить Виорику запертой и ни при каких обстоятельствах не добавлять ей свежей дозы, даже если та вдруг очнётся и впадёт в боевой раж – поворот вполне прогнозируемый, между прочим, - наша дама не помчалась сломя голову прочь, но вернулась в мастерскую и приняла очередной заказ; даже потрудилась выслушать от хозяина тачки беспрецедентно мудрый поток рекомендаций и при этом ни разу – ни разу! – не выругалась. А ей, к слову сказать, очень хотелось. В течение следующих двух часов Хель была смертельно занята в компании бензиновых протечек и разводных ключей, и времени, убитого на прикрытие, ей хватило для окончательного вердикта – к братьям по разуму из Бюро обращаться определённо не стоит: попадёшь в многокилометровую очередь и получишь бонусом полный запрет на импровизацию.
Потому, едва успев обтереть руки от машинного масла, Анхела обратилась к известным мастерам джем-сейшна, славящимся высочайшим уровнем зажигательного на коленке деланного экспромта; иными словами, набрала Маркуса Гранде и, представившись таинственной незнакомкой, готовой слить бесценную информацию практически за бесценок, в наглую забила ему стрелку и отключилась, по всеми любимой бабской традиции оставив за собой пресловутое последнее слово.
Слово, тем не менее, сдержала: посетовав на отсутствие нужных деталей и на исключительную дороговизну оных у более-менее официалов, отправилась якобы на мелкий рынок, на деле же – караулить Марка у захудалой разливашки и попутно давиться хот-догом, для которого название cool-rat подходит куда как более.

История, в которую влезла, не нравится ей категорически.
Анхела хмурится, задерживаться ей непозволительно: не приведи господь кого встретит, да и начальник, свинья похотливая, в любой момент может затребовать её обратно. Из-за метафорического занавеса она выходит слишком рано, собиралась значительно позже и при совсем иных обстоятельствах, однако бог, как известно, смеётся над планами, над её так просто исхохотался.
Завидев у входа человека, биографические завихрения которого исподтишка наблюдала в течение стольких лет, Хель тенью следует за ним внутрь. Позволив ему отыскать закуток поукромнее, сама движется по затейливой траектории, проходящей через барную стойку и территорию женских сортиров – коп наверняка её заприметил, но запутать след лишним не будет. Она выжидает ещё горсточку минут, дабы убедиться, насколько возможно, что к рандеву не присоединится третья сторона, и лишь затем, нисколечко не успокоившись, обрисовывается пред светлые очи Маркуса во всём неподражаемом великолепии рабочей одежды и химозной автосервисной вони.
Выясняется внезапно, что подглядывать со стороны – одно, стоять лицом к лицу – совсем другое. Знакомые по старым фотографиям и эпизодическим слежкам черты вышибают из неё дух, и Анхела молчит, неспособная подобрать нужные слова – вообще какие-либо слова, - а в голове на повторе крутится извечный мотив: «А что, если?..». Заезженную песню она прерывает практически силой.
- Маркус Гранде, - не спрашивает – констатирует; она узнавала его в полумраке умирающих дней, узнаёт и сейчас. Боги, конечно же, узнаёт. – Это я звонила.
Когда Хель выкладывает перед ним хитросплетённый женский кулончик, серебряную безделушку из тех, за которые ей пришлось бы продать свою почку, руки её ещё трясутся.

Kristen Stewart

► Имя Фамилия: Любые. Буду звать Саманта (Сэм) ► Возраст: 22-26 ►Трудоустройство: Какое угодно, может айфоны и зонтики чинить в подвале. Член "Освобождения существ", хакер.

► Вид: существо (зарегистрирована) ► Легенда: Саламандра ► Способности Управление огнем, лечение себя огнем, изменение температуры тела. По желанию и согласованию с админами - некоторая трансформация веществ (в золото, да-да) и лечебные свойства крови.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Никто никогда не спрашивает Саманту, какой она была до того, как обнаружила в себе легенду. По той и так видно, что послушной девочкой она никогда не была. Просто однажды она попала в ряды тех, чья жизнь за один вечер или утро делится на "до" и "после". "До" - это до пожара в доме ее родителей. "После" - "Здрасьте, я Сэм, и я сожгла своих родных, психанув".
Еще от папы (папа был суровым и немного поехавшим) она усвоила, что никто не смеет обижать ее. Ее ведь достаточно колотили и травили на районе, до того как она научилась за себя постоять. Когда девочка попала, осиротев, в детский дом к доброму мистеру Кроуфорду, там всем быстро опытным путем стало ясно, что ее лучше не мокать в туалет грязной головой, потому что у девочки слишком хорошая память, она мстительная и любому, выждав удобного случая, даст прикурить с охотой. Она немного пугала детей, но умудрилась спустя пару лет стать душой компании. Ожог на боку, который позже (все в том же приюте, раздобыв чернила и робкого художника) она скроет татуировками. Вечно голодный взгляд и тощее тело. Ранимое сердце (правда, это без шуток), но слишком тяжелый характер и кулак. Таким подростком она была.
Она была классной девочкой. Даже доброй по-своему, способной, но не очень дальновидной. Да и кто в ее возрасте был бы. Так, например, очередное "после" наступило следом за тем, как она из компьютерного класса детдома смогла взломать какой-то некоммерческий фонд. Зачем Сэм нужны были деньги? А они и не были ей нужны по сути, она просто баловалась (по крайней мере, она так утверждала, хотя под ее кроватью всегда лежала собранная походная сумка). Кроуфорд любил ее, как и всех своих воспитанников, но у него не было выбора, кроме как сдать девчонку, как раз почти подошедшую возрастом к совершеннолетию, полиции. От хранителей порядка она отправилась в колонию для трудных детей на перевоспитание. Там ей должны были хорошенько промыть мозги.
Выждав пару месяцев в воспитательных целях, члены "Освобождения существ" (с подсказки все того же сердобольного главы детского дома) решили, что подающий надежды хакер им пригодится. Они забрали себе Саманту. Тогда ее заставили просить прощения перед фондом и раскаиваться. Носить чертов браслет. Поступить в колледж на какую-то хрень о "Безопасности информации". Но ее не кормили бурдой и не избивали. И Сэм, отойдя от стрессов колонии, обрела вторую семью.
Какое-то время она была самой молодой в "Освобождении", и ей не давали совершенно никакой самостоятельности. Но ее талант невозможно было игнорировать, и сегодня она - едва ли не главная по взломам и антивзломам в организации, и тысячелетние мужики без нее никуда. Безопасность документов и компьютеров, связь - все это ее стихия. Пакости - тоже. Стервозина она выросла та еще.
- Профессор, профессор, - Сэм садится перед Мерлином на стул и протягивает ему какую-то техническую штуку фаллической формы. Второй рукой водит карандашом по его запискам. - Я немного взломала какую-то оппозиционную радиостанцию. Шутят о геноциде всякое. Призовешь их к раскаянию за минуту? Ну или прокляни хотя бы. - У Мерлина глаза лезут на лоб, он готовится возмущаться. - А поздно. Я уже подрубилась. Тшш, - она поднимает в воздух перечерканную записку и тыкает на какую-то кнопку. Подбадривающе и очень любяще кивает. Записка коротенькая и вполне в ее духе: "Ебаш!"

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Просто "Освобождению" нужны люди.  И я считаю, что девочка с широкой душой и горящей во всех смыслах задницей нам бы не помешала.
Требование - быть самостоятельной и бедовой (иначе в квестах не выживешь). Твори что угодно.

маленького гопника кусок

пример поста

До того, как в дом решил постучать и засунуть свой горбатый нос небезызвестный публике блондин, в этом жилище разыгрывалось настоящее представление. Мерлин скакал по кухне, как рок-звезда, но все это делал молча и бесшумно, еле слышно шлепая по полу босыми ногами. Вжух - вверх, не хуже бутылки мартини у бармена, подлетает бутылка с соусом, из которой позже изящные пальцы щедро поливают почти готовые сэндвичи. Раздаются только благодушное пыхтение кулинара да далекие звуки городского утра за окном. Оп-оп - это Мальк крутит задом, скользя по полу и без единого писка крича на немецком в бутылку недавно ставшую хитом песню о воздушных шариках, прежде чем поставить соус на место. Кружки, конечно же, две, бережно ставятся на стол, таким жестом, будто мужчина крутит пластинки, и в одну из них, куда уже налит горячий кофе, падают кубики сахара - в такт мотающейся голове.
На последних звуках песни в своих массивных наушниках, которые сегодняшнему читателю показались бы настоящим антиквариатом, Монтгомери плавно плюхается на кухонный стул перед собственноручно накрытым (кофе, сэндвичами, гренками и беконом) столом, ставит локоть на стол, вытягивает ноги в центр кухни, плавно же нажимает большим пальцем кнопку "стоп" на плеере, что достает из нешироких штанин своих мини шорт, и снимает наушники с ушей. Совсем, кстати, не для того, чтобы услышать чье-то шарканье ног в гостиной и русскую речь, которая медленно плыла в сторону сидевшего на кухне мужчины. Просто уши вспотели.
Этим утром шотландец был в прекрасном настроении, как чаще всего бывал после прекрасной, простите за подробности, ночи любви. И он не очень хотел посвящать свое время завтрака разборкам со всякими русскими, которые взламывали чужие двери и в последние дни сыпались на него будто из рога изобилия, хотя он только неделю назад приехал опять в Эдинбург. Успевший поднести ко рту сэндвич, пока второй рукой откладывал плеер в сторону, Мальк прислушивается к чьим-то словам, что с ходу, без вступления, требуют присутствия в доме какой-то женщины. Малкольм может с уверенностью сказать, что в доме сегодня женщины никакой нет, есть только он, и вообще женщин в его смену здесь не будет (что за нежная "Оленька" - это еще к Уолтеру вопрос), но он не спешит общаться. Вместо этого с душой откусывает от сэндвича, принимаясь жевать. Благодарный слушатель, он вообще не перебивает нарушителя своей трапезы, который вползает на кухню задом наперед, критикуя картину, которая Мерлину нравилась. Мужчина только продолжает жевать, откусывая второй раз, чтобы не заржать в голос - гость (сколько в нем росту? от силы метр семьдесят пять?) на богатыря походил только массивной челюстью и начинающейся лысиной, что блестела бы, будь уютная кухня залита солнцем, как шлем.
Но такого было лучше не перебивать. За время своей женитьбы на русской барышне, что могла очень больно сделать яйцам, и длительных отношений с Кощеем, во время которых у того периодически обнаруживались тузы в рукавах и дамы в подвалах, Малкольм успел очень хорошо выучить русский язык, но не русский нрав. В его стереотипном, британском, представлении русские все еще были способны на что угодно, типа драться вприсядку и стрелять из балалайки. Так что он только пытался не потерять брови, которые от любопытства ползли вверх по его лицу навстречу краю волос, и взял в руки чашку - на случай, если придется от какой-нибудь балалайки отмахиваться. Ладно, шутка, просто со смаком отхлебывая, чтобы запить сэндвич, который от увиденного едва поперек горла не встал.
Нарушив свое молчание шумным глотком, Монтгомери улыбнулся мужчине, с которым, оказывается, был знаком. Это он понял, когда гость повернулся, встал напротив него с непередаваемым выражением лица и перешел на английский. Понял и даже немного расслабился. У волшебника, конечно же, появилось много вопросов. Например, почему его давний знакомый говорил по-русски. Почему Уолтер не предупреждал, что к нему в семь утра заходят всякие в дом. Наконец, как так получалось, что самые неожиданные знакомые шотландского колдуна вообще оказывались легендами. Но он точно знал, что блондин был адекватным. И был в проигрыше - Мальк не собирался сдавать без боя стул.
- Макс! - Монти упал в радостную паузу, посмотрел на старого друга секунды три, снова откусывая от сэндвича, приглашающим жестом указал рукой на стул, что стоял ближе к тому, и медленно перекинул свои голые ноги с таким вызовом, что сцена допроса с Шерон Стоун, снятая на десять лет позже, была жалким повторением этой утренней картины. Он дернул рукой, так что свободный стул подпрыгнул на месте, ударившись Киту под колени и призывая садиться.
Мерлин потянулся, снова приглашая сесть - чуть подвинув к себе вторую чашку, он принялся наливать в нее кофе. - А ты совсем не постарел. Помнишь меня? Малкольм. Как приятно видеть знакомое лицо спустя столько лет. Я уж было затосковал в этом изменившемся городе, совсем пока без друзей. - С улыбкой самого счастливого на свете человека, колдун игнорирует, как свободный стул хлопает бугая по коленным чашечкам, подпихивая к столу. - Будешь кофе? А сэндвич? - Мальк указывает пальцами на еду и вскидывает брови. Мол, ну не стой же столбом, не смотри на меня волком. Мол, понимаешь, ферштейн, компрендо? - Buterbr'...od'? Hleb s zakuskami?
Снова улыбнувшись мужчине, который раньше, пятьдесят лет назад, был его другом по имени Макс Файрмэн, небритый колдун пожал плечами и долил кофе себе, сосредоточившись на струе напитка, льющегося в чашку: - Какой Вилли? Прежний хозяин? Я заехал два дня назад. - Он отпивает кофе опять. - Картину привез с собой, кстати. Очень рад тебя видеть. Чем я могу помочь?

Clayne Crawford

► Имя и Фамилия: Леонард/Алекс/Райан* ► Возраст: ~ 150 y.o. (я думала о том, чтобы мы являлись примерными ровесниками, но на ваше усмотрение, можете сделать много больше или много меньше) ►Трудоустройство: на ваше усмотрение, но что-то связанное с оружием и убийствами. опер из скотланд-ярда, спецслужбы, наемник, бывший наемник, бывший наемник, которых хочет снова быть нанятым... что вам ляжет на душу

► Вид: незарегистрированное существо ► Легенда: бильвиз более подробные бла бла про бильвиза существо из немецкого фольклора, муж роггенмеме. в разных районах Германии он имеет свои особенности, его представляют как добрым, так и злым существом. мне больше импонирует вариант, в котором ваш бильвиз - несущее разрушение существо, т.к. это прикольно контрастирует со способностями моей персонажки, т.к. моя роггенмеме скорее несущая плодородие. в немецком фольклоре бильвиз это эдакий бугимен для детишек, заплутавших в полях, и вообще вредный персонаж. творит всякие мелкие пакости, а еще русские источники уверяют, что бильвиза можно от себя отогнать брошенным в землю ножом, ну пускай мы с вами это интерпретируем как нелюбовь к холодному оружию и страстную любовь к огнестрелу. давайте даже интерпретируем это так, что вам _физически_плохо_ от прикосновений лезвия ножа, может быть, даже от внешнего вида. ► Способности поле для вашей фантазии. русские источники утверждают, что бильвизы обладают т.н. эльфийским (т.к. они относятся к разряду немецких фейри) ударом. мы тут с ребзей на форуме интерпретировали это как "тебе ска с правой эльфийским или ска слева ударом", но все вам на откуп. (из самой распространенной на русских сайтах и чуть ли не единственной статьи: Бильвизы всегда дразнят и изводят ни в чем не повинных людей, нередко опустошают поля и причиняют множество других неприятностей. Следует помнить, что особенно опасна встреча с бильвизами в Вальпургиеву ночь. Если ничего не подозревающий человек случайно зайдёт на поле, которое охраняют эти существа, он может подвергнуться так называемому эльфийскому удару – особому виду паралича, который обычно насылают эльфы.) кроме того, в своей анкете я прописывала, что роггенмеме может забеременеть только от бильвиза

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Which is messier, my life or my hair?
Сколько проблем прячется в этой взъерошенной голове, одному богу известно, но он старается туда не заглядывать. Кажется, ты давным-давно уже остался один на один с собой, своими мыслями и воспоминаниями, один в этой густой темноте.
Ты до сих пор просыпаешься ночью от звуков выстрелов и вспышек разрывающихся снарядов, ты все еще слышишь, как вопят от боли твои товарищи, которым оторвало ногу, руку, а тем, кому оторвало голову, они не вопят. Они теперь спокойно разговаривают с тобой и спрашивают, почему ты живешь, а им пришлось умереть? Ты и сам постоянно задаешь себе этот вопрос. Почему ты остался жить, а они умерли, чем ты заслужил такое наказание?
Ты прошел Вьетнам в качестве солдата вооруженных сил США, не получил ни одного серьезного ранения, зато получил кучу психологических травм. Теперь ты познаешь прелести жизни с пост-травматическим синдромом и психосоматикой – вот уже много лет у тебя болят плечи. Твой психоаналитик говорил тебе, что это от твоего страха оказаться слабым, и тебе нужно поверить в себя и отпустить себя, но ты только послал его ко всем чертям. Возможно, как раз потому, что этот ученый придурок оказался прав. Ты так боишься сломаться под тяжестью лет и грузом всех сотворенных дел, так боишься, что сводит плечи.
После возвращения из Вьетнама, ты долгое время жил, запертый в четырех стенах. Ходил к психотерапевту, потому что было дано такое распоряжение, возвращался домой. Смотрел телевизор и ел колбасу с хлебом, кусая прямо от целой палки и ломая хлеб руками, потому что от одного взгляда на столовый нож к горлу подкатывала тошнота, и есть уже не хотелось. После этого ложился спать и вставал наутро только чтобы вновь идти к психотерапевту. Но те девять часов, что ты лежал в постели с закрытыми глазами, ты был наедине со своими вьетнамскими флешбеками, которые тебя выматывали.
По данным американского стратегического исследовательского центра RAND, 20% ветеранов масштабных вооруженных конфликтов склонны к возникновению депрессии и посттравматическому стрессовому расстройству. Одним из способов реабилитации является интеграция иппотерапии в рамках программы “Horses for Heroes”. Программа психологического восстановления и преодоления «восточного синдрома» реализуется благодаря сотрудничеству специализированных военных госпиталей с клубами верховой езды.
Ты тоже попал в эту программу, да только реабилитации не вышло, любая лошадь, к которой ты подходил, вставала на дыбы и в истерическом испуге таращила глаза. Животные тебя не любят. Боятся. А ты только усмехаешься и говоришь себе, - видишь, мудила, даже животные с тобой дела иметь не хотят, а они чуют, кто чего стоит.
После того, как с психотерапией и иппотерапией и еще кучей –терапий у тебя не сложилось, ты решил попробовать вариант алко- нарко- и блядотерапии. С внутренними проблемами справляться это не очень помогало, зато знатно отвлекало. Правда, наутро те, кого ты накануне трахал, старались поскорее уйти – может, тоже чуяли что-то, а алкоголь исправно заканчивался. Но ты не сдавался и упорно просаживал свою военную пенсию на то, что не приносило тебе никакого удовольствия или облегчения.
i’m alive but only ironically
/выберите и подчеркните нужное, когда и по какой причине произошел переезд в Эдинбург, где теперь живешь, чем занимаешься – все решать тебе/
Должно быть, мы впервые встретились, когда на Шотландию налетело внезапное жаркое лето, и мы с моими подопечными вышли на улицы города, чтобы дать представление. Солнце роняло последние лучи на город, за спиной у нас плескалось Северное Море, а мы танцевали, словно в последний раз. Вокруг нас собралась толпа зевак, в которой оказался и ты, забредший случайно в восточную часть города. В какой-то момент наши взгляды пересеклись, и произошло что-то вроде искра-буря-безумие. Вот только буря и безумие закончились так же быстро, как и начались. После представления я попросила закурить, ты съязвил, я тебя послала, и мы, удовлетворенные обменом оскорблениями, потеряли друг друга в этом городе.
Во второй раз мы встретились, когда ты удумал обедать на крыше здания, в котором располагается мой клуб. Ты, балансируя на самом краю, разгуливал и ел пончики, а я снимала тебя, идиота, с крыши. Уже на твердой земле я спросила у тебя, был ли ты пьян или под кайфом.
- Мне не нужен алкоголь, чтобы принимать плохие решения, малышка.
- Я тебе не малышка, поверь, - сказала я и потянулась хлопнуть тебя по плечу, прощаясь. Иметь с тобой ничего общего больше я не хотела, суицидники явно не мой типаж. Но когда моя ладонь коснулась твоей кожи, внутри меня словно что-то свернулось в тугой узел. И я почти точно уверена, что ты тоже это почувствовал, но никто из двоих не подал виду. И пока ржаночка внутри меня билась в конвульсиях, призывая развернуться, вернуть тебя и никуда больше не отпускать, я решительно вошла в клуб, закрыла за собой дверь и заставила себя успокоиться и не думать про тебя.
Но с этого момента судьба так или иначе все чаще сталкивает нас вместе.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲


Эти отношения балансируют на грани оскорблений, пощечин, взаимной неприязни и обоюдной, непреодолимой тяги друг к другу. Юст, никакого секса, (потому что риск залететь от бильвиза у роггенмеме близится к овер 6574902745749%, но с этим тоже может выйти интересная ситуация, расскажу, когда придете) но взаимопонимание на космическом уровне и взаимное раздражение на примерно таком же. Вечножрущее, вечноподкайфом и вечнотрабблд существо – когда-то давно во флуде я именно так описала бильвиза, но сейчас осознаю, что это описание отлично и под меня подходит. Может, мы друг друга бесим как раз тем, что настолько похожи и так нравимся друг другу, только признаваться не хотим, ну вот и мотаем друг другу нервы.
Хочу драму, хочу истязания друг друга, хочу "не можем вместе, не можем врозь", хочу бывшего военного с кучей проблем с головой, который внезапно нашел в какой-то девчонке ту, что непонятным образом успокаивает его демонов. Хочу быть той, кто после почти 150 лет, проведенных в постоянной смене сексуальных партнеров и пребывавшая большую часть времени под кайфом, внезапно обнаружил, что нашел своего соулмейта, с кем не страшно даже спать рядом и не бояться воткнутого в спину ножа. Только вот мы оба все сетуем, что соулмейти из нас на редкость ебанутые.

*имя-фамилия менябельны и отданы вам на выбор, но видеть хотелось бы что-нибудь такое… типикал американ
Вообще про бильвизов на русском мало чего толкового в интернете есть, но есть побольше чего на немецком, я с радостью переведу вам и перескажу, чего к чему.
Очень вас жду, очень хочу вместе писать нашу историю. Вы мне очень нужны. Я вас если что графикой снабжу, со всеми с кем надо перезнакомлю, играть тут есть с кем. Пишу в районе 5-6к обычно, к опечаткам и мелочам не придираюсь, только к дырам в матчасти. Люблю хэдканоны и много общения, чтобы вместе прописывать историю персонажей, это интересно и весело.
Приходите, будьте классным, не берите персонажа на один день и не творите откровенный неадекват, а в остальном сыграемся.
Приходите, сразу орите мне в гостевой, и я приду, все расскажу, все покажи, с чем надо, помогу.

пример поста

Mujuice - Юность

- Всего лишь решил узнать, как дела, а ты сразу про продажу органов. Клуб пришел в убыток или это тебе так интересно узнать, что у меня под одеждой? – нужно признать, насколько Рене посчастливилось узнать его, Семен отличался абсолютно русской широкой душой, любил хохмить и редко когда следил за количеством выпитого и за тем, что потом мелет его язык, - Я тоже рад. Пусть и предсказуем в алкоголе, но зато женщины со мной рядом разные, сегодня вот снизошла одна нимфа, да еще и с ногами, так прекрасно подходящими к лицу. – Говорю же, не следит. Язык сам по себе чешет и отпускает странные комментарии (комплименты), в ответ на которые у Рене брови вверх взлетают в слегка недоуменном и насмешливом движении, а руки у него тем временем снова тянутся к бутылке.
Настроения напиваться в хлам сегодня у Рене не было, тело и голова и так гудели, и она расслабленно растягивала один стакан виски на весь вечер, то и дело соприкасаясь пухлыми губами с холодным стеклом, но лишь касаясь жидкости губами и языком, не делая настоящего глотка. Семен явно наслаждался вечером, судя по его воодушевленному лицу, скорости и количеству выпиваемого. Рене не разделяла его буйного воодушевления, она откинулась на спинку дивана, вытянула ноги, до сих пор закованные в босоножки на высоких каблуках, и со стороны тихо наблюдала за всем происходящим в клубе и за своим последним посетителем, до которого, должно быть, сегодня и будет работать „Aos Si“. Нужно было признаться, что пить Сёме больше не следовало, он явно шел в разнос. Рене нечасто находилась в компании пьяных людей, будучи сама достаточно трезвой, и ей это не очень нравилось.
Семён, у которого закончилась водка, выловил и повалил на диван одну из нимф, а официантке, торопившейся убрать последний столик и забрать крайние чаевые за этот вечер, заказал, крайне расплывчато, причем, еще алкоголя, чего-нибудь поесть, кальян (зачем?). Но Рене предпочитала не задаваться вопросами из разряда, что движет людьми, когда они делают заказ в таком заведении. Делают и делают, главное, чтобы платили. Сама она сделала знак официантке, чтобы та принесла ей новый стакан виски, этот от тепла рук стал неприятно теплым и не доставлял должного удовольствия.
- Мисси, иди домой, твоя смена на сегодня окончена, - нагнувшись вперед, сказала Рене нимфе, оказавшейся в кольце рук напившегося бывшего секьюрити. Мисси послушно кивнула и, ловко вывернувшись, убежала в сторону помещений для персонала. Беглого взгляда на наручные часы, а следом - на опустевший зал - хватило, чтобы решить – всех пора распускать, а с одним клиентом, если уж он разбушуется, она справится, сама не робкого десятка и не самая слабая.
- Я думаю, пришло время закрыть клуб, ты же не против? – произнесла Рене не столько спрашивая, сколько ставя перед фактом. Она нехотя встала на ноги, проводила последнего зазевавшегося клиента, заперла входную дверь и отправила весь персонал поскорее переодеваться и отправляться домой.

Через несколько минут зал был полностью пуст, только полная иллюминация создавала странное ощущение, словно все посетители и персонал внезапно встали и ушли прямо посреди рабочего дня. Но ничего подобного, стрелка часов упорно ползла к четверти четвертого, и Рене с отстраненным расстройством подумала, что так и не успеет отдохнуть перед завтрашним днем, который тоже обещал быть тяжелым.
Выключать огни танцпола не хотелось, а вот музыка играла слишком громко. Мощные синтетические волны ретровейва никак не способствовали расслаблению, и Рене направилась прямиком за бар, чтобы убавить звук, а то и вовсе выключить музыку. Сейчас она не воспринимала это как музыкальную композицию, скорей как белый шум, только лишавший концентрации, а потому решительно выкрутила регулятор громкости на минимум, погружая зал в полную тишину. Раздражал еще только один странный гудящий звук, даже не столько звук, сколько ощущение гудения, мгновение спустя до Рене дошло, что это гудят ноги от усталости. Она наклонилась, высвобождая ремешки босоножек из застежек и сбрасывая тяжелую неудобную обувь. Обнаженные стопы, когда они соприкоснулись с холодным, почти болезненно плоским полом, пронзила сладкая истома, стоять было почти невозможно. Поэтому Рене подпрыгнула, опершись о барную стойку, словно была пловчихой и хотела выбраться из бассейна на бортик, закинула сперва одну, а затем и другую ноги на стойку, и так и устроилась, свесив ноги вниз, лицом в зал.
Она покопалась в карманах в поисках пачки сигарет. Карманы были под стать самой куртке – бездонные. Ее Рене отжала когда-то давно у одного из ее любовников-на-одну-ночь. Лаковая, почти клеенчатая снаружи и с мягкой, похожей на флис, подкладкой, курка была огромной, на четыре или пять размеров больше, чем носила сама Рене. Зато эта куртка позволяла практически ничего больше не надевать, она доходила ей до середины бедра и скрывала все, что было нужно и нет. Переодеться после вечернего шоу женщина не успела, сил хватило только на то, чтобы сбросить с себя костюм, оставшись в одних черных капроновых колготках и черном боди со шнуровкой спереди и сзади, и надеть излюбленную клеенчатую куртку.
Наконец, сигареты обнаружились в глубинах одного из карманов. Вдова Вербина вытащила одну и зажала между зубами, сразу раскалывая капсулу, которая лопнула с легким щелчком, моментально распространяя химический запах, гордо величавший себя ароматом лесных ягод. Зажигалки в карманах не обнаружилась и Рене чуть прогнулась назад, шаря вслепую рукой по поверхности, заваленной примочками бармена. Она умудрилась чуть не смахнуть на пол бокал под мартини, нащупала яблоко, и наконец обнаружила, что искала. Большая зажигалка, которой обычно поджигают газовые плиты, и которой пользовался бармен, чтобы поджигать самбуку. Вернувшись в исходное положение, она с наслаждением прикурила и сделала глубокую затяжку. Пока она выпускала в воздух дым, слегка отдававший химическими ароматизаторами, она вспомнила слова одной знакомой, которая любила язвить:
- Вот куришь ты сигареты с кнопкой, потому что тебе что, вкус не нравится? Так может и к членам еще кнопку приделывать?
Рене усмехнулась своему воспоминанию, потому что нет, к членам она кнопок приделывать не хотела, вкус ей в подавляющем большинстве случаев нравился. А вот у сигарет… прежде чем сделать вторую затяжку, она раскусила вторую капсулу. Все-таки «Мальборо» с двумя капсулами как минимум веселей курить чем обычный. Успокаивает лучше, что ли? Может, эффект пупырчатой пленки срабатывает.
- Кгхм, ээээ, что пить будем? Кстати, а есть тут поставить музыку под заказ? Давно уже не слышал ничего нормального, а эта местная херня достала порядком, - выдал Семён, устроившийся наконец за барной стойкой. Рене скосила на него взгляд, попутно поднося сигарету к губам и выпуская дым волчаре в лицо.
- Я буду дальше пить свой виски, а вот ты вскоре вылакаешь все запасы водки в баре. Ты в курсе, как сложно найти поставщика хорошей, настоящей водки в Эдинбурге? – Рене изящно закинула одну ногу на другую и оперлась левой рукой о колено. Вместо ответа на просьбу поставить «нормального музла», она молча вынула телефон, подключила его к музыкальной установке и выбрала трек.
Под звуки русской синтетики, она вновь затянулась и, выпуская дым, ответила по-русски, правда с заметным акцентом:
- Я сама кого хочешь обижу.
Рассматривая теперь своего собеседника, она напряженно пыталась понять, что в нем такого, что девушки и женщины совершенно разных возрастов так на него вешались. Да, мускулистый, хорошо сложенный, бородатый и добродушный мужик, но ведь ничего такого, так уж сильно к себе располагающего. Чем он так сильно брал? Харизмой? Этой своей широкой, чисто русской привычкой быть везде своим, хохмить и хватать молодых девчонок за коленки? Делая очередную затяжку, Рене с неудовольствием отметила, что ей такое отношение никогда особенно не нравилось, она не любила это по-русски панибратское общение, потому, возможно, и не осталась после смерти Вербина в стране зеленых березок. Не сошлась менталитетом, все-таки слишком чужая она там была, и не хотела, чтобы к ней обращались как к чересчур «своей».
Если рвется под кожей зверь, - пел Mujuice в колонках.
Рене внезапно задумалась о том, что никогда не видела, как его зверь рвется наружу. Никогда еще ей не приходилось наблюдать, как легендарная сущность у Сэмюэля берет верх над человеческой. Ей не раз приходилось видеть, как обращается Артур, и это каждый раз вызывало смешанные чувства восхищения и тошноты, но вот чтобы Сэм показывал звериной обличье, такого она еще не видела.
Наблюдая за (пустой?) бравадой сидевшего напротив зверя в костюме человека, Рене не думала о том, как он будет бить морды и выгрызать кадыки недругам. К слову, нет, бравада не была пустой, ей действительно приходилось не раз наблюдать, как Семён с кривой улыбкой обрушивал удары на неугодивших ему. Удары, которые влекли за собой тошнотворный хруст. Именно за эти самые удары, которые волчара обрушивал на всех подряд (да, вполне заслуженно, среди клиентов Вербиной попадались кадры, которым стоило начистить рожу, но нужно же иметь долю дипломатии), ему и пришлось покинуть свой пост секьюрити.
Рене так и не удалось узнать его поближе, пока он работал в „Aos Si“. У нее упорно не возникало желания с ним сблизиться. Возможно все дело было в том, что на работе Рене все же предпочитала оставаться трезвой, а вот трахалась она уже на пьяную голову, и не только голову. С некой обреченностью Рене подумалось, что секса по трезвости у нее не было уже очень и очень давно, а тот, что был – мужчины неизменно были под действием ее чар, ловили дичайшие галлюцинации и черт его знает, что именно, как им казалось, они делали, ну а Рене догонялась достаточным количеством алкоголя.
- Ты всегда так много пьешь? – критически поинтересовалась Рене, наблюдая, как волчара, словно воду, проглатывает остатки сорокаградусной. – Если что, наутро от запаха помогает избавиться арахисовая паста, может это поможет тебе продержаться на следующей твоей работе дольше чем у меня, - взглянув на сигарету, уже скуренную почти до фильтра, Рене затушила ее в пепельнице и вгрызлась в яблоко.
- Чем ты вообще сейчас занят, где работаешь? Все заебись? – передразнила она его русский выговор. Вербина решительным образом не знала, о чем говорить с этим странным человеком, тем более, пьяным. – И часто ты так засиживаешься до утра с хозяйками развлекательных заведений?

Яблоко хрустит, Рене вскидывает брови, трек заканчивается и на мгновение в зале воцаряется тишина, пока не загрузится следующая песня.

Nikolaj Coster-Waldau

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Hero
Магистр Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Герой - горькое для него прозвище. За время, проведенное в рядах Ордена, потерял огромное количество товарищей и близких, хотя спас куда больше людей и невинных существ. Смирившийся с реальностью воин, спокойный и уверенный в себе по натуре, знающий, что такое настоящая война длинною в жизнь. Не верит в идею абсолютного мира и сосуществования между людьми и существами, поэтому считает, что Орден должен продолжать свою деятельность в тени. Может показаться, что статус Магистра ему в тягость - и это правда. Считает себя прежде всего бойцом, а не лидером, однако является  самым уважаемым Магистром. Всегда принимает взвешенные решения, даже если это ставит под угрозу безопасность некоторых членов Ордена. Поддержание баланса для Героя - первостепенная задача.
В молодом возрасте работал в Скотланд-Ярде, пока не узнал о существовании сверхъестественных созданий. Во время одного из патрулирований его патруль был атакован существами, товарищи убиты, однако сам Герой был спасен охотниками. Удивительно, но ненависти к существам у него не прибавилось, и по сей день относится к ним, как к людям. Присоединился к тем самым охотникам, покинул Скотланд-Ярд. Долгое время работал в одиночестве. Был завербован в Орден в 30 лет, а в 40 стал Магистром.
Сейчас ему более 70 лет, однако благодаря замедленному старению почти ни капли не изменился с момента обряда посвящения. Начинает ощущать негативные последствия обряда посвящения, так как с его момента прошло уже более 40 лет.

Дальше - больше
Всерьез обеспокоен ситуацией вокруг группировки существ Нация Легенд. Считает, что Орден должен сосредоточиться именно на них, в отличие от Леди Магистра, которая предлагает переключиться на группировку охотников. Герой же неустанно твердит, что Орден в человеческие дела не лезет, тем более в политику, да и людей им убивать запрещено.

Jeremy Renner

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Martyr
Рыцарь Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Мученику не более 35 лет, один из самых "свежих" рыцарей, который пережил обряд посвящения пару лет назад. Его посвящение было мучительным, во время ритуала он был единственным новобранцем, который выжил. Вживление легенды сильно отразилось на его психике, что выражается в сильной бессоннице.
До вступления в Орден был обычным охотником, у него была семья, которую он всей душой хотел защитить, однако чувствовал беспомощность, так как ему не хватало сил. Его способности и желание сражаться ради защиты семьи привлекли Орден, и Мученик решился на отважное решение - вступил в Орден и оставил семью, как того требуют принципы Храмовников.
Хорошо просчитывает людей, невероятно проницателен, поэтому работает с новичками. Исполнительный, знает, что такое настоящая дисциплина, поэтому Магистры доверили ему распространение информации в рамках Ордена. Периодически его гложут мысли об оставленной семье, однако он старается их подавлять, так как иначе побочные эффекты от вживления легенды усилятся. Тем не менее, Мученик не упускает возможности "случайно" оказаться в одном районе со своей семьей, чтобы наблюдать за ними из тени своего долга.
Дальше - больше
Занимается обучением рекрутов, подготавливает их к обряду посвящения. Следит за порядком среди рыцарей, распределяет между ними задания по указанию Магистров. Является связующим звеном между Магистрами и рыцарями.

Sarah Rafferty

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Guardian
Командир подразделения связи с общественностью
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Закончила Оксфорд, факультет политологии и международных отношений. Дипломат от бога, настоящая женщина и умелый медиатор. Человек с добрым сердцем и совестью, возможно, единственная, кто по-настоящему хочет помочь существам. Целеустремленная, сильная женщина, которая не боится идти всем наперекор ради достижения общего блага. Вероятно, идеалистка, но это незаменимое качество при вербовке новобранцев и отборе кадров. По её мнению, в организации уже хватает головорезов и настоящих ненавистников существ, и прекратить эту череду насилия можно лишь принятием новых кадров, более дисциплинированных и миролюбивых.
К существам испытывает искреннюю симпатию и интерес, ярая противница Билля о правах существ и не скрывает этого. Считает, что существа - это те же люди, которые имеют аналогичные им права. Из-за внутренней напряженности в организации и к воцарившейся ненависти к "тварям" находится в постоянной опасности, на нее регулярно совершаются покушения, как со стороны людей, так и существ. Тем не менее, её решимость от этого только растет, более того её 24/7 охраняют верные ей и её взглядам бойцы.

Дальше - больше
Всерьез собирается реформировать организацию изнутри, чтобы убрать агрессивные подразделения. Считает, что наличие подразделения зачистки недопустимо для современного мира. Надеется наладить отношения с Орденом Храмовников, чтобы побольше узнать об их методах и взглядах на мир.